Эва вздрогнула и отпрянула, будто он ее ударил. Неподходящих?
Когда они подъехали к домам, он безжалостно продолжил:
— Любой мужчина, когда ты так одета, так пахнешь и ведешь себя настолько вызывающе, потеряет над собой контроль и набросится на тебя. Вот почему существуют правила, Эва.
Она отвернулась, а он снизил скорость, медленно проезжая между невысокими коттеджами, из которых состоял поселок. Она ни за что перед ним не расплачется. Пусть утверждает, что опаляющая душу страсть, которую они испытали меньше десяти минут назад — всего лишь химия тела, неподвластная разуму.
Эва почувствовала предательское жжение в глазах и с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь сдержаться. Значит, она его не привлекает? Он не притронулся бы к ней, если бы гормоны не затуманили его разум? Это всего-навсего единственный лев, который ей нравится. Подумаешь!
Лэндон остановил машину перед домиками. Она не сказала ни слова, хотя жила не здесь, а он — и вовсе на противоположном конце ранчо. Сейчас ей нужно убраться от него подальше. И быстро. Пока не залила слезами весь салон.
Эва толкнула дверцу, выскочила в ночь и бросилась к ближайшему знакомому жилищу, к Зои. Ей удалось плотно закрыть за собой дверь, прежде чем осесть на пол жалкой кучей и горько разрыдаться.
Как оказалось, врываться в дом Зои в растерзанной одежде и сходу впадать в истерику было не лучшей идеей. Когда Эва взяла себя в руки, пришлось дать длинное, полное неловких подробностей объяснение, чтобы убедить девушку не звать ее братьев. Или, что еще хуже, своего собственного.
Эва растянулась на единственном в домике предмете мебели — низкой крепкой кровати невероятных размеров — и стала смотреть, как ее подруга ходит из угла в угол. Она не понимала, почему красота Зои — настоящей богини викингов в сто семьдесят пять сантиметров ростом — не угнетает ее, но по каким-то причинам бывшая львица-одиночка была единственной в прайде, рядом с кем Эва чувствовала себя абсолютно свободно.
В отличие от нее, привыкшей ходить вокруг да около, от природы напористая Зои, меряя шагами комнату, спросила напрямую:
— Он назвал тебя неподходящей? Именно этим словом? — уточнила она, в ее голосе не было удивления или возмущения, только желание разобраться в случившемся.
— Да, неподходящей, — повторила Эва, пытаясь отрешиться от боли, которую причиняло воспоминание. Это он не про меня, сказала она себе. Это произошло с кем-то другим, с героиней вчерашнего телесериала. Ей было так больно, что все казалось каким-то ненастоящим.
Зои недоуменно нахмурилась и покачала головой.