Он хочет, чтобы она сама определила себе соперницу?
— Я не могу решать за тебя. Она должна быть сильной и быстрой…
— Терпимой, мыслить прогрессивно…
Его губы снова скользнули по её шее. Эва стиснула зубы. Он её дразнит. Они оба отлично знали, какие качества требуются от альфа-самки.
— И достаточно твёрдой, чтобы иногда править вместо тебя.
— Достаточно мудрой, чтобы при этом обойтись без насилия.
— И крупной, чтобы остальные львицы не могли давить на неё, угрожая расправой…
Внезапно у неё за спиной Лэндон замер.
— Тебе кто-то угрожал, Эва?
Она закатила глаза, хотя он всё равно не мог этого видеть.
— В прайде я — недомерок. Меня все терроризируют. Это почти что всеобщая забава.
Рука у неё на животе невероятно напряглась, мышцы затвердели, как камень.
— Твои братья это позволяют? — прорычал он.
— Они не могут успевать везде, а даже если б и могли, львица должна уметь постоять за себя. — Эва криво усмехнулась. — Или догадаться отступить, если уж схлестнулась с тем, кто вдвое больше.
— Я не хочу, чтобы подобное происходило в моём прайде. — Лэндон был словно мраморная статуя в постели рядом с Эвой.
— Мы не всегда получаем то, чего хотим. Не всегда получается по-твоему, Лэндон. Иерархия у оборотней основана на силе, так было всегда. Не думаю, что это внезапно изменится.
— Мы это изменим, — поклялся он. — Может, мы отчасти и животные, но это не значит, что мы не должны хоть иногда прислушиваться к голосу разума. Нельзя наказывать тех, кто слабее. Никто не должен решать, кому иметь потомство, а кому нет.
— Это усиливает наш генофонд, — возразила Эва, которая наизусть помнила все доводы, который по идее должны были примирить её с тем, что ей, крошечной львице-альбиносу, все равно что выродку, никогда не позволено будет иметь собственный детей.
— Естественный отбор не подразумевает ограничение воспроизводства, — вышел из себя Лэндон. — И точно такая же глупость — дозволять доступ к самкам лишь избранным самцам.
— Даже с учетом того, что ты как альфа, отбираешь этих самцов?
— Конечно же, это не оправдание недостойному поведению.
Она повернулась в его объятиях, чтобы посмотреть в глаза. На его лице было жёсткое, упрямое выражение. Эва чуть улыбнулась его пылкому идеализму.
— Зои говорила, что ты не станешь изгонять из прайда молодых и сильных львов, как когда-то поступили с тобой. Неужели не боишься, что однажды они одолеют тебя и вышвырнут из дома?
— Если не контролировать каждый их шаг и не запрещать им заниматься сексом с женщинами, думаю, у молодых сильных мужчин поубавится желания оторвать мне голову.