— Это случилось на самом деле? — спросил я в темноту.
Я знал, что он не спит. Я это чувствовал.
Он прерывисто вздохнул и медленно с сожалением выдохнул:
— Да.
Его спина была мокрой от пота.
Я испытал его страх. Он все еще был во мне, скручивая все внутри, сковывая льдом. Сдавливал грудь. Во рту стоял привкус желчи.
— О Господи. — Меня сейчас стошнит. Моя рука на изгибе его бедра, у пояса штанов, задрожала.
Он потянулся назад и снова сплел свои пальцы с моими.
— Все в порядке.
— Все не в порядке, ЭлТи. — Горло перехватило. Я хотел отодвинуться, вырваться, дать ему умереть. Хотел, чтобы он убрался из моей головы, но для этого было слишком поздно. Я не мог забыть о том, что видел, что чувствовал.
Он стиснул мою ладонь.
— Это всего лишь воспоминание.
Я выдохнул, и его волосы шевельнулись. Кожа у него на затылке казалась такой нежной.
— Оно меня напугало.
Он вздохнул:
— Это было давно. — Он немного помолчал. — Прости за то, что мне снится, Гаррет.
— Это же от тебя не зависит, — отозвался я. — Иисусе, я знаю. Мне просто жаль, что с тобой произошло такое.
— Так было не всегда. — Его голос звучал очень тихо. — Одно воспоминание не дает полной картины.
Нас окутало странное спокойствие, уняв мое колотящееся сердце, и сердце Кэма. Думаю, это спокойствие от утешающих прикосновений после таких пугающих, словно нежность, сказанная шепотом, после гортанного крика. Именно тогда я почувствовал правду, и она испугала меня сильнее самого сна. Кэм не ненавидел Безликого. Не ненавидел Кай-Рена. После того первого раза ему понравилось.
По спине пробежал озноб страха и стыда. Он боялся моего презрения.
— Черт, — прошептал я в темноту. — Ты серьезно, ЭлТи?
Он уткнулся лицом в подушку.
— Да.
— Я не ненавижу тебя, — сообщил я ему. — Может быть, не понимаю, но не ненавижу.
— Спасибо, — прошептал он хриплым, сонным голосом.
Он отрубался снова, и меня отрубало вместе с ним. А прямо перед тем как его одолел сон, его воспоминания вдруг перескочили с Безликого на Криса. Мокрый сон Кэма, и я в качестве наблюдателя. На этот раз страха не было; только желание. Твердые, прижимавшиеся друг к другу тела. Соприкасающиеся губы. Руки везде.
Если бы я поборол сон, возможно, мне не пришлось бы быть его участником. Я знал по опыту, что разделю его физическую реакцию, но, может, мне не пришлось бы видеть сопутствующие картинки.
Он не может повлиять на свои сны.
Я знал это, знал. Просто устал торчать в его голове. Устал чувствовать чужое желание. Устал откликаться на него.
Мой член налился кровью. Черт. Интересно, эта непристойная мысль пришла в голову ему или мне?