Кэм положил подбородок на скрещенные руки.
— Ты мог бы стать врачом, — сказал он. — Ты умнее, чем показываешь.
Я хмыкнул:
— Но это не значит, что мне хватит для этого мозгов. И отсосите, но я не собираюсь отдавать армии еще пять лет своей жизни.
— Разве это было бы так уж плохо? — спросил он, в уголках губ затаилась дразнящая улыбка.
Мои брови взлетели, и я покраснел. Он имел в виду вовсе не пять лет.
— Это просто устойчивое выражение.
— Ты мог бы стать офицером, — сказал он и перестал улыбаться. — Им платят лучше.
— Меня это не интересует. У меня еще семь лет, если, конечно, Безликие не сотрут нас с лица космоса, а потом я возвращаюсь домой.
Я уставился в окно, рассеянно гладя его по спине.
— Из тебя получился бы замечательный доктор, Гаррет.
— Хватит, — пробурчал я.
Значит, он еще не понял по моим снам или мыслям. Не понял, потому что мой разум сам собой отгораживался от этого. Дело было не в том, что я скучал по Земле или родным. Даже не в том, что я ненавидел армию.
Теперь я больше не мог не думать об этом.
У моего отца не было семи лет. Он был болен. Целая жизнь на фабриках и заводах, когда дышишь испарениями, не прошла бесследно. Там многие заболевали. И сценарий всегда был один и тот же. Когда они начинали кашлять кровью, у них оставалось от силы лет пять, а папа болел давно. У него, наверное, не было и года.
Он, конечно, более-менее позаботился о Люси. Его подруга Дэниз согласилась приютить ее. Когда это случится, каждый заработанный мной вшивый доллар будет отходить Дэниз, и я знал, что этого все равно не хватит. Чтобы жить в Копе, мало низкого жалованья. Мне надо было быть там. И если бы имелся хоть какой-то способ вырваться с Защитника-3, я бы воспользовался им в тот же день, когда получил письмо отца.
Кэм обеспокоенно наморщил лоб и коснулся моей руки.
— Он ходил к доктору?
Как будто все было так просто! Я нахмурился.
«В Копе нет врачей, городской мальчик».
Он залился краской.
— Прости.
— Забей, — отмахнулся я. Он напрягся под моими пальцами, и это бесило больше всего — он будто считал меня уродом, не способным принять извинения. — Я бросил школу в двенадцать, ЭлТи. Да кто ты такой, чтобы называть меня умным? Кто ты такой, чтобы спрашивать, ходил ли мой отец к доктору, будто это могло просто вылететь у него из головы? Ты ни черта не знаешь о моей жизни.
Я попробовал отстраниться, но он перехватил мое запястье и потянул на себя.
— Пусти, ублюдок! — Я попытался ударить его локтем, но он умудрился уклониться, а потом вывернулся так, чтобы я не смог заехать ему коленом по яйцам. Похоже, курс начальной военной подготовки он помнил гораздо лучше меня, ну, само собой, Камерон Раштон же само совершенство, многообещающий золотой мальчик, так? Так ведь писали на всех плакатах. Интересно, что бы они сказали, если бы знали, что ему нравилось трахаться с Безликим?