Николь жестом пригласила Коннера войти. Ее квартира была немаленькой по меркам Нью-Йорка, но все же не такой просторной, как пентхаус Джейн. Когда Коннер вошел, она заперла дверь и положила ключи на столик в коридоре.
— Будь как дома, — предложила Николь. — На сегодня с меня хватит вина, поэтому предлагаю кофе.
— Кофе — это прекрасно, — обрадовался он.
— Гостиная там. Можешь подождать меня на диване. Тебе сливки или сахар?
— И то и другое.
Николь прошла в кухню. Ей нужно было собраться с мыслями и решить, что она хочет узнать о Коннере и что готова рассказать ему о себе. История ее детства успокоила его, может быть, даже расположила к ней. Раз так, есть смысл ничего не утаивать. Николь задумалась. Не легче ли стать его любовницей? Трудно будет выложить всю правду о себе.
Две недели назад Николь наконец купила кофемашину. Теперь она могла готовить кофе в любое время дня и ночи, меняя, по желанию, его крепость и вкус. Уиллоу как-то назвала подругу кофейной наркоманкой.
Николь налила кофе в две чашки с надписью «Я люблю Нью-Йорк» — сувениры, купленные еще в студенческие времена. Она поставила чашки на старинный бабушкин поднос, рядом поместила сахарницу и кувшинчик со сливками, положила ложки с салфетками и понесла поднос в гостиную.
Николь ожидала увидеть Коннера вальяжно развалившимся в кресле. Однако он стоял у стены, рассматривая развешанные на ней фотографии. Его внимание привлек снимок, на котором Николь была изображена с родителями на каком-то празднике. Коннер стоял молча, но она могла поклясться, что в эту минуту он прокручивает в голове услышанное.
— Не верится, правда? — спросила Николь.
— Правда, — согласился Коннер. — Твоя мама выглядит счастливой. И отец тоже.
Николь поставила поднос на кофейный столик. Если сесть на диван, Коннер обязательно сядет рядом. Поэтому она предпочла устроиться в стоящем поодаль кресле.
Добавив в чашку сливки и сахар, Коннер сделал глоток.
— Ты действительно любишь Нью-Йорк? — спросил он, прочитав надпись.
— Да, люблю. Сначала мне было страшно, но это быстро прошло. А ты?
— Не могу сказать, что сильно люблю Нью-Йорк. Но это мой город, и я в нем живу. — Коннер сел на диван и положил ногу на ногу.
С той самой секунды, когда этот человек переступил порог ее квартиры, Николь хотелось, чтобы он остался. Ей хотелось сидеть рядом с ним, целоваться и разговаривать, а затем заняться любовью на ее большой кровати. Но каким бы сильным ни было это желание, Николь не забывала и о вопросах, которые собиралась ему задать. Это профессиональный интерес или ответы нужны лично ей? Она не знала.