И в глазах — заветная мелодия.
Дымка? Не мешает, господа.
В небе бьётся — как ничья рапсодия
Синяя Полярная Звезда….
В небе бьётся — как ничья рапсодия
Синяя Полярная Звезда….
«Неплохо, блин», — мысленно одобрил Антонов. — «В небе бьётся, как ничья рапсодия — Синяя Полярная Звезда…. Козырно сказано. Не отнять и не прибавить…».
— Трых-дых-трых! — донеслось с верховий.
— Готовимся, — вполголоса предупредила фотомодель. — Идёт…
Звук — сытый, мощный и самодовольный — уверенно приближался.
«Катер под серьёзным мотором», — предположил внутренний голос. — «В тридцать-сорок лошадиных сил. Впрочем, суть дела заключается не в мощности двигателя, а в количестве пассажиров, находящихся на борту посудины…. Ага, Сева достала из-за декольте платья крохотный пультик и нажала на кнопку. Сейчас, надо думать, заработают скрытые камеры и микрофоны. Дело обычное. Плавали — знаем…».
— Он один, — удовлетворённо хмыкнула Северина. — Как, собственно, и планировалось.
Звуковая какофония, нагло терзавшая ночную летнюю тишину, стихла. Через полминуты послышался тихий, неприятный для слуха скрип.
«Катер пристал-причалил к островной косе», — понял Гришка. — «Мелкие камушки скребутся по дну плавсредства…».
Вскоре мужской голос — чёткий и уверенный — оповестил:
— Приветствую вас, Северина Ивановна. Я прибыл. Один и без огнестрельного оружия.
— А, что это за чемоданчик? Надеюсь, там нет бомбы?
— Нет. В чемодане — деньги. Три миллиона Евро. Купюрами по «сто» и «двести», уже бывшими в обращении. Как вы и просили.
— Речь, насколько я помню, шла о двух миллионах.
— Считайте «лишний» миллион подарком от меня. Так сказать, спонсорский взнос в фонд вышей неземной и ни с чем несравнимой красоты. Ну, и знак моей доброй воли. Да и времечко надо экономить. А деньги этому, как правило, способствуют.
— Щедро и мудро, ничего не скажешь, — согласилась Сева. — Миллион — за красивые глазки? Внушает. Чисто по-гусарски. Проходите на «Афродиту», нежданный и импозантный визитёр.
«А наша рыженькая фотомодель больше не заикается», — отметил внутренний голос. — «Видимо, надоело притворяться пьяной дурочкой…. Что касается посетителя. Голос, определённо, знакомый. Хорошо поставленный, мелодичный, с приятным характерным тембром. С таким голосом очень сподручно выступать с высоких трибун, призывая доверчивые народные массы к новым трудовым подвигам и свершениям. Или, например, уговаривать потуже затянуть пояса и запастись терпением. Мол, вожделенное Светлое Будущее задерживается — по целому комплексу объективных и субъективных причин — на неопределённое время. Но наступит непременно. Если, понятное дело, много и усердно работать. Желательно бесплатно…. Ага, долгожданный гость — с солидным чемоданчиком в руках — появился в поле зрения. Полноватый дядечка, очочки на толстом носу. Одет в шикарный чёрный вечерний костюм, короткие волосы со светло-каштановым отливом. Какая же у него фамилия? Нет, не вспомнить. Кажется, что-то на букву — «М»…. Он долгие-долгие годы возглавлял питерскую фракцию правящей партии «Могучая Россия», а потом — совершенно неожиданно для всех — переметнулся к коммунистам. Более того, после выхода престарелого товарища Зюганова на заслуженный отдых, именно этот упитанный и самодовольный господинчик — на букву «М» — и возглавил Российскую коммунистическую партию. То бишь, сейчас перед нами находится Главный российский коммунист. Во, вспомнил. «Милованов» — его фамилия. Или же что-то насквозь аналогичное…. Неожиданный поворот событий, надо признать. Твою мать…. Кстати, мужичок-то к Севе относится уважительно и насторожённо. Близко не подходит и взгляда не сводит. Нацелился, явно, на самый дальний стульчик. Видимо, знает, что барышня непростая, способная и пяткой ловко засветить по наглой чавке…».