Неужели звуки имели смысл? Весьма вероятно.
Кто-то прибегал к этой форме звуковой информации, столь примитивной и ненадежной.
Я обязан обнаружить источник звуков, сам оставаясь невидимым и неслышимым.
Первое, что можно легко сделать, — измерить толщину стенки, отделяющей меня от источника сигналов.
Гамма-луч дистанционного толщиномера точно измерил стену. Она оказалась довольно солидной — сто двадцать миллиметров. Гамма-луч упреждения пронзил стену и продолжил исследование. На шкале расстояний до следующей преграды обозначилось два метра… десять метров… двести метров… бесконечность.
Упреждающий луч не уперся в преграду. За стеной простиралась бесконечная пустота космоса. Значит, я оказался возле наружной оболочки «Центавра». Сто двадцать миллиметров металла отделяли меня от пустоты. Значит…
Значит, стучал некто, находящийся снаружи, из космоса. Почему он там? Его цель? Старается вслед за мной проникнуть внутрь «Центавра»? Или он знает обо мне и думает стуком привлечь мое внимание? Неужели хозяева «Центавра» забросили для поединка со мной на орбиту живого противника? Рискованный шаг. Решились на открытую cxвaткy? Вряд ли. Должны понять, что если судьба поединка начнет складываться не в мою пользу, я пойду на крайние меры. Ну, скажем, взорву «Центавр». И тогда рухнут их планы.
Кто же там, почти рядом?
Можно поручиться — сейчас в околоземном пространстве нет ни одного корабля-спутника или даже долговременной станции с людьми на борту.
Корабли советских, американских и международных экспедиций находятся значительно дальше, где-то на пути к границам солнечной системы. И ни один космонавт не рискнет просто так, любопытства ради, забраться в чужой, неизвестный спутник. Абсурд. Правила международных конвенций начисто отвергают столь опасную и предосудительную самодеятельность.
Если же в «Центавр» старается проникнуть некто, посланный хозяевами, ему незачем производить демаскирующий шум. Он должен знать все тайны входов и выходов этой гигантской мышеловки. Для него любое звуковое «сопровождение» столь же абсурдно, как для карманного воришки — желание привязать к пальцам бубенчики.
Значит — не враг и не друг, и вообще никто из земных космонавтов. Остаются — чудовищное предположение! — существа иных звездных миров.
Разумеется, единственное, чего мне недоставало во время этой милой экскурсии, — встретить инопланетного пришельца. Контакт с другими мирами в столь неприглядной для землян ситуации! И это должен сделать я? Впрочем, зачем строить смелые предположения и далеко идущие прогнозы, еще не имея в руках ни одного существенного факта.