Ну, где этот дирижабль?
Дым от снарядов заграждения уже расстелился по полю, скрывая не только нас от огня противника, но и его от наших корректировщиков. Впрочем, была и разница. Враг бил вслепую, тогда как мы – по заранее выявленным воздушной разведкой целям.
Я приказал телефонистам:
– Передать по бригаде. Всем приказ: начали.
Солдаты завертели ручки телефонов, передавая приказание.
Одновременно мой денщик продублировал указание цели тремя зелеными ракетами. Он у меня хоть и жаловался постоянно на тяжесть агрегата, но с трофейной царской ракетницей не расставался с Восточного фронта. Даже сам кустарно ракеты снаряжал из охотничьих патронов.
«Коломбины» и «элики» одновременно стали рвать гранатами проволоку на нейтральной полосе. Гром орудийных выстрелов закладывал уши, но воспринимался как желанная музыка. Мною овладевал азарт сражения.
Ах, какой прелестный зимний день был с утра. Просто Питер Брейгель, картина маслом. Теперь свежий снег весь в желтых пятнах экразита и черной копоти. Ясное небо в дыму. Солнце пробивается, словно сквозь копченое стеклышко. Не красит война этот мир, совсем не красит. Просто уродует.
«Артштурмы» неторопливо вылезли из капониров и пошли в атаку, сливаясь с окружающим пейзажем. Пятнистый камуфляж для этого мира – еще та вундервафля. Аборигены два года назад еще в цветных мундирах в атаку ходили. В полный рост густыми колоннами. Попробуй как следует прицелиться по движущейся мишени, когда мало того что пятна размывают ее силуэт, но она еще и сливается с окружающим ландшафтом. Особенно когда раньше такого не только не видел, но и предположить не мог чего-либо подобного.
После того как самоходки враскачку, как бы принюхиваясь к земле хоботами орудий, преодолели траншеи наших войск, к ним присоединились штурмовые группы бригадных саперов-штурмовиков, автоматчиков, которые наступали в первой линии, прячась от огня противника за бронированными корпусами машин. Бронеходы двигались со скоростью примерно семь километров в час, чтобы штурмовики не отрывались от них. Впрочем, что там той нейтральной полосы…
Вторая волна штурмовиков короткими перебежками двигалась от воронки к воронке, которых на нейтральной полосе образовалось за эти годы великое множество. Просто лунный пейзаж.
«Коломбины» и «элики» четко держали стометровый интервал между наступающими «артштурмами» и создаваемым ими огненным валом. Единственное, что было неприятно, так это то, что ввиду недостаточного количества орудийных стволов огненный вал не мог быть шире одного километра по фронту. А этого мало. Просто булавочный прокол в обороне врага. Лучше было бы полтора-два километра. Если бы заранее минометами не выбили боковые огневые точки пулеметов врага, то в момент выкосили бы моих штурмовиков фланговым огнем. По-доброму, не пятью, а минимум пятнадцатью машинами надо делать такую атаку. Но… Вся бригада геройствует на полста километров севернее.