Жрец задумался. Уж не для того ли Всевышний его помиловал и болезнь отпугнул, чтобы он с бабой, в темном лесу проживающей, переговоры провел о душах, в лесу заплутавших? И ведь верно. Годами он уже стар, пожил немало, и в случае неудачи его и не жалко совсем будет. Куда же девку молодую к Черной шаманке на верную погибель слать? Светлолика хоть и ведьма, а зеленая совсем. Дипломатии не обученная. Со словом каким не угодит или еще что не так сделает – пропадет ни за грош.
– Я пойду, – с толикой обреченности в голосе молвил Гонорий, чем удивил всех, включая кота.
– Куда же вы, отец Гонорий, собрались? Супу еще не поели даже, – всплеснула руками Светлолика. – Да и к ведьмаку вас проводить надобно. Сами вы его не найдете.
– К какому ведьмаку? – удивился жрец. – Я не к ведьмаку, а к Черной шаманке идти намереваюсь.
«И этот туда же, – опечалился леший. – Ведь на ладан дышит и вообще обет безбрачия давал, а все по бабам норовит. М-да. Седина в бороду – бес в ребро».
– Так она вроде жреца и не звала вовсе, – встрепенулся хозяин вод, почуявший конкуренцию, и взглянул на старика недобро.
С его точки зрения, чем меньше к ней мужиков таскаться станет, тем лучше. Пусть сначала замуж выйдет, а там он быстро всяких праздношатающихся взашей выгонит. Ведьмаков – в первую очередь. Ишь понаехали, будто звали их да медом приманивали.
– Не звала, – не стал спорить Гонорий. – Я сам к ней пойду. По доброй, так сказать, воле.
– И все же лучше вам, отец, хотя бы одного ведьмака из лесу турнуть, в смысле проводить, пока он здесь дров не наломал, не поранился или не схарчил его кто с голодухи, – наставительно изрек леший, стараясь ничем не выдавать своего осуждения несвоевременного паломничества к ней. – Заодно и успокоите его насчет товарищей. Мол, как обещали, переговоры ведем, всем миром из Безымянного взашей вытолкаем и ускорение в сторону Хренодерок предадим. Пусть не сомневается. А в темный лес Светлолика пойдет сама, раз ее и звали. Но не одна. Звери ее, мордой страшные да клыкастые, пущай с нею туда отправляются. Для защиты, стало быть.
Дорофей Тимофеевич кинулся к ногам девушки, обнял крепко, зашипел в сторону лешего:
– Не пущу! Ишь чего удумали! Из-за ведьмаков пришлых родную ведьму в темный лес посылать! В такую опасность своею рукою толкать. Ведьмаки – они мужи взрослые да обученные, сами знали, чай, куда ехали. Им за вредность небось молока дают литра по три. Заблудились коли, пущай сами выпутываются, как знают. Черная шаманка там или жрица чья, все же женского роду-племени. Жить захочется, так столкуются. Ведьму нашу губить – на-кась, выкуси!