Евстах пригорюнился. Что же это такое делается? Хозяйка даже в дом не зашла, чашку чая не выпила, пирожков с капустой не отведала, сразу умчалась куда-то сломя голову, по делам, видно. Совсем себя не бережет, не жалеет. Исхудает ведь, родимая. А кто в этом станет виноват? Конечно, он. Разве у путевого домового скотина или хозяева худеют? Евстах жалостливо всхлипнул. По всему выходило, что домовой он нерадивый.
– Ты чего разнюнился? – сверкнул голубыми очами в его сторону Дорофей.
Домовой неимоверным усилием воли успокоился, поправил в руках топор.
– Козу жалко. Аж на самую крышу загнали, изверги, – пояснил он. – А скотина, между прочим, в хозяйстве единственная.
– А я слышал, что голова Светлолике пару коз обещал, – утешительно мурлыкнул кот, с чувством потягиваясь.
– А я вот слышал, будто обещанного люди по три года ждут, – шмыгнул носом Евстах. – Поэтому загоню-ка я Маньку домой, от греха подальше. А то ходют тут всякие, потом козы пропадают.
Светлолика шла потаенными лесными тропами, которыми в прошлый раз вел ее Вяз Дубрович, на заветную поляну с серебряной волчицей-тотемом. Такие поляны были величайшей редкостью, и в некоторых местах сохранились преимущественно потому, что их бережно и тщательно скрывали от посторонних глаз в дальних, медвежьих углах, куда не всякий имел доступ. Ибо люди алчны по природе своей, жаждут власти, золота, каменьев драгоценных – всего. Такая дивная поляна для любого мага – большой искус. Ведь у каждого мага есть свой предел. Вот и повадились они использовать дивные поляны как источники магической энергии, жестоко разрушая гармонию, царившую в таких местах.
Ведьма ходила этим путем всего два раза и в сопровождении лешего, но этого оказалось достаточно, чтобы теперь найти поляну самостоятельно, не сбиваясь и не путаясь. Конечно, можно было попробовать поискать ответ на мучивший ее вопрос в знаменитой волчьей книге, которую она получила от серебряной волчицы, но, судя по внушительной толщине фолианта, ответ сыщется не скоро (возможно, только правнуками). При условии, что он вообще там имеется.
На поляне было все так же. В начавших сгущаться сумерках исполинами белели дольмены, стояла какая-то особенная, нереально торжественная тишина, словно природа вокруг затаила дыхание. Создавалось впечатление, будто пройдут века, а все здесь останется неизменным, словно само время оберегало это место, как насекомое, застывшее в янтаре. Светлячки еще не плясали свой красивый светящийся танец. Но еще не настало их время, как и не настало время для первых звезд на небосклоне в багряных всполохах заката. Воздух был пронзительно-чист, напоен дурманящим ароматом цветущих черемух.