Светлолика ступила на поляну, и навстречу ей вышла серебряная волчица. Она была прекрасна. В быстро сгущающихся сумерках казалось, будто луна покинула небосклон и опустилась в Безымянном лесу, приняв форму волка. Вервольфы замерли грозными часовыми за пределами круга. Близнецам пришлось срочно найти укрытие поодаль, но так, чтобы самим все происходящее видеть и при этом на глаза диким оборотням не показываться. Пришлось искать место с подветренной стороны, чтобы звери не учуяли себе подобных, не встревожились. Драться с матерыми вервольфами им совсем не улыбалось. Если близнецов заметят, им придется уповать только на быстроту своих ног, а в человеческой ипостаси они не так выносливы, как в звериной.
Лика подошла к волчице, опустилась на колени, обняла за шею как старую знакомую, уткнулась в сияющую шерсть, почувствовала всепроникающее тепло, которое окутало ее с головы до ног, согревая не только тело, но и душу. Окружающий мир вдруг стал несущественным, совершенно не важным. Самое главное, что с волчицей можно было беседовать, не открывая рта, не задумываясь над тем, как выразить словами то, что на душе лежит, если слов не подобрать, только образы какие-то неявные в голове и такое смятение чувств, что не опишешь.
Аин и Кинни потрясенно застыли от представшей перед ними картины. Они боялись лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть дивное видение. Ведьма, которую они искренне считали недостойной целовать следы вожака стаи, повисла на шее столь прекрасного существа, что близнецам показалось, будто это древний волчий бог в сиянии лунном спустился с небес и посетил грешную землю. Но почему-то божество не сочло нужным почтить своим присутствием их клан, а явилось лесной отшельнице и явно ей благоволит. Может, все-таки выбор Олека пал на ведьму не случайно?
Тем временем серебристое сияние вокруг волчицы расширилось, заклубилось искристым туманом, осторожно медленно скользнуло по хрупкой коленопреклоненной девичьей фигурке, крепко обнявшей крупного зверя. Свет сгустился, будто стремился стать осязаемым и чем-то материальным, приобрести свою собственную форму. Сияние стало настолько ярким, что глазам больно смотреть. Раз! И схлынула невыносимая до рези в очах лунность, как теплые воды ласкового океана, о существовании которого двуипостасным близнецам только слышать доводилось, и на поляне вдруг обнаружилось сразу две волчицы. Одна побольше – серебряная. Другая поменьше – снежно-белая, пушистая, как облако. Та, которая цветом бела, смотрела на собственные звериные лапы с таким неподдельным изумлением на острой морде, будто видела их в первый раз в жизни и искренне сомневалась, что это ее, родное. Да так оно и было. Светлолика только подозревала, что один из ее обликов – волчий. Не случайно ее тянуло именно к волчьему тотему, хотя в Безымянном лесу наверняка и другие имелись. Ну и Лютый, наплевав на собственную кровожадность, только усугубленную магами, неспроста решил стать ее телохранителем.