Как только я произнес эти слова, я начал бить поклоны. Я был в некотором роде обескуражен этим, но не мог остановиться. Я не думаю, что это даже было связано с Анной. Это было похоже на свет, который только что включился. Меня переполняла надежда на то, что, может быть, если Господь действительно милостив и справедлив, найдется такой выход из всего этого кошмара, который бы не предусматривал смерть Анны.
– Да! – тихо воскликнул я, стараясь сдерживать голос, чтобы не разбудить Хоуп. – Возьми меня! Возьми мою жизнь и пощади ее. Какая разница, кого Ты возьмешь? Я нашел то, ради чего пришел в эту жизнь. И я буду несказанно счастлив поставить на ней точку сейчас, если это будет означать, что Хоуп вырастет под присмотром своей матери, которая будет наблюдать за ней с более близкого расстояния, чем с небес. Что Ты говоришь? Мы договорились?
Я снова открыл глаза. Я следил за тем, чтобы понять, если вдруг моя прекрасная идея сработает. Неотрывно глядя на веки Анны, я тихо сидел, надеясь и молясь о том, чтобы они чудесным образом открылись. Уголком глаза я также следил за ее пальцами, ища признаки любого движения. Достаточно было даже малейшего подергивания, любого указания Господа на то, что он согласен заключить сделку. После пяти минут полного отсутствия каких-либо признаков я снова склонил голову.
– Прекрасно, – пробормотал я. – Я остаюсь, если это именно то, что Ты хочешь. У меня все же есть Хоуп, и ей нужен хоть кто-то. Поэтому… Считаю, что пора закругляться. Спасибо и спокойной ночи.
Я что, только что пожелал Господу спокойной ночи?
– Я хотел сказать – аминь.
Я не мог спать. Три коротких слова не давали покоя. «Я прощаю тебя». Анна написала их мне в письме, еще не зная, что мои поступки закончатся тем, что она погибнет. Простила бы она меня сейчас? И даже если бы простила, смог бы я сам простить себя? Помимо этого была проблема с Эшли Мур. Она вызывала у меня спазмы в желудке. Был ли прав дедушка? На самом ли деле мне надо было простить ее и в чьих это было интересах, ее или моих? Или обоих? Заслуживала ли она этого? Достаточно ли она раскаивалась? Или она и сейчас продолжает писать сообщения за рулем, рискуя жизнью невинных людей? Захотела бы Анна, чтобы я простил ее? Вопросы мучили меня всю ночь. Каждый раз, как только я находил ответ на один вопрос, он тут же вызывал шквал дополнительных вопросов.
К тому времени как утренний свет вывел Хоуп из длительного ночного сна, я был еще более сбитым с толку, чем восемь часов назад, когда ложился спать.
– Папа? – спросила Хоуп. – Почему ты на полу?