Покинув дом Марии, мужчины хранили молчание, погруженные в собственные мысли. Когда они дошли до главной дороги, Сергиус остановился и повернулся к другу.
– Я бесконечно благодарен тебе за то, что ты составил мне компанию.
– Ничего не говори, – возразил великий торговец, поднимая мешок с плащом Иисуса. – Это мое сердце переполняется благодарностью.
– Ты не устал?
Хафид отрицательно покачал головой.
– Скоро ли ты собираешься вернуться в свою роскошную повозку?
– Нет, я предупредил Эразмуса, что меня, возможно, не будет целый день. Они с Галеном, скорее всего, заняты подсчетами и выполнением финансовых обязательств.
Сергиус повернулся, указывая рукой на крутой холм, отвесно уходящий вверх по правую сторону дороги.
– Это самый высокий холм в Назарете, как мне говорили. Видишь фиговое дерево на самой вершине?
Хафид обеими руками прикрыл глаза от солнца:
– Вижу.
– Как думаешь, твое дряхлое, немощное тело способно взобраться туда с моей помощью?
– Римская гордыня неизлечима, что сказать, – пробормотал Хафид. – Если ты сумеешь одолеть подъем, то и я уж наверняка смогу… и безо всякой помощи. Но зачем мне нужно пробираться через гигантские заросли чертополоха и груды камней ради того, чтобы посидеть под чахлым диким фиговым деревом, если у меня в Дамаске несколько рощ таких деревьев?
Сергиус ухмыльнулся.
– Но такого у тебя точно нет, могущественный торговец. Вчера, провожая меня до колодца, Мария указала на это одинокое дерево и рассказала, что именно сюда с самого детства уходил Иисус, когда хотел побыть в одиночестве. Видишь, справа от нас узкая тропинка, ведущая наверх. Я планировал было подняться вчера, но, когда расстался с Марией, солнце уже садилось, да к тому же не хотелось пропустить твое выступление. Не желаешь ли подняться сейчас вместе со мной? Думаю, вид, открывающийся с вершины, стоит небольших усилий.
– Веди меня! – закричал Хафид, вскинув на плечо кожаный мешок и устремившись вслед за Сергиусом.
Обливаясь потом и с трудом дыша, они наконец добрались до вершины холма, почти полностью лишенной растительности, за исключением одинокого фигового дерева и редкого мха, кое-где покрывавшего серые камни. Хафид прислонил мешок к стволу дерева, а затем примостил свое утомленное тело на гладком камне подле Сергиуса.
У их ног, далеко внизу, лежала деревушка Назарет: разбросанные тут и там дома из белого известняка, зеленые луга и темно-коричневые сады. Узкая дорога рассекала деревню почти пополам, ведя к югу в Иерусалим, а к северу в Дамаск. Хафид кивнул и улыбнулся, когда Сергиус указал пальцем на крошечные фигурки, все еще топтавшиеся у колодца.