Медведь, сердито рявкнув, зашагал по крыше. Зажигаю сальник и ставлю у кровати, подальше от двери. И хоть встреча не сулила ничего хорошего, но мне не хотелось, чтобы шатун ушел и потом повторял свои налеты, не давая спокойно работать и отдыхать.
Казалось, прошло много времени, во всяком случае достаточно, чтобы шатун отошел от землянки метров за сто, и я решил выйти взглянуть на противника. Но не успел я надеть второй сапог, как хищник засопел у входа и начал царапать дверь. Затрещала передняя стенка укрепления, с гулом покатились бревна.
Подбросив в печку дров, в одном сапоге подбежал к двери и, убрав подпорку, приготовился к встрече. На пол свалилось еще два бревна, и в землянку ворвались клубы морозного тумана. Огонь в светильнике пугливо вздрогнул и потух, комната погрузилась в темноту. Зверь на секунду прекратил возню, сунул морду в отверстие, потянул ноздрями воздух, довольно хрюкнул. И со всей медвежьей силой опять навалился на дверь… Затрещали перемычки, и на сером фоне дверного проема четко обозначился мохнатый силуэт непрошенного гостя.
Я выстрелил поспешно и неудачно. Шатун мотнул головой, как бы стряхивая снег, и с бешеным ревом полез в землянку. Я отскочил в угол, пытаясь разглядеть, куда стрелять… Вдруг в печке вспыхнули дрова. От неожиданности зверь остановился среди комнаты, устремив на меня налитые испугом и злостью черные глаза. Второй выстрел был удачен, и шатун, даже не издав звука, огромной тушей рухнул на землю.
Надо надеть второй сапог и куртку, надо закрыть вход в землянку, но ноги подкашиваются, руки дрожат и, словно чужие, делают не то, что надо. Накинув на себя шубу, я просидел без движения больше тридцати минут.
В войну и после войны мне часто приходилось выступать перед пионерами. Наши ребята любят летчиков, особенно истребителей и испытателей, с затаенным дыханием слушают эпизоды воздушных боев и рассказы о трудных полетах. И все наши дети, да большинство и взрослых, почему-то считают, что истребители — это люди, которым совершенно неизвестно чувство страха.
И наверное те, кто прочтет мои записи, будут удивляться: «Как это так? Военный летчик и вдруг испугался болота, медведя, рысей, шатуна? Нет. Здесь что-то не так!».
Но все это так и есть, друзья.
Ведь инстинкт самосохранения это врожденный инстинкт. Он есть у каждого человека и защищает от ненужной гибели. Но верно и то, что чувство страха нередко приводит к гибели. Это чувство при его появлении надо преодолевать огромным напряжением своих сил, огромным усилием воли. Искусство преодоления страха не дается человеку при рождении. Его надо воспитывать в себе тренировкой. И если ты сумеешь преодолеть и подавить страх — ты герой. Не сумеешь— покроешь себя позором и погибнешь. Так что героизм — это не абсолютное отсутствие страха, а умение разумно преодолевать это чувство.