– Не смей! – бросилась я к ней изо всех сил, с ужасом видя, как она откидывается на спину и…
И вдруг валится обратно.
Грей!
Он обхватил ее руками и толкнул вперед. Ника, к моему изумлению, вытянула руки и идеально спружинила на них, перенеся массу тела.
А потом она упала ничком на землю. То есть на крышу. Грей по-прежнему крепко держал ее в кольце своих мощных рук, чтобы она не дернулась.
Я медленно опустилась на колени.
Он поднял на меня глаза.
– Вот это совпаденьице, – пробормотал он, – я вообще-то с тренировки шел. В последний раз решил на крышу вскарабкаться. Думал, мадам наша не будет против…
Я подползла к ним и приняла на колени Нику. Она закрыла лицо руками и дрожала.
Грей смотрел на нее несколько минут.
– Брошу-ка я курить, – сказал он неожиданно.
– Здорово, – проговорила я.
Надо было что-то сказать. Ника убрала руки от лица и посмотрела на меня.
– А ты – дура! – набросилась я, одновременно обнимая и целуя ее. – Настоящая дура! Удушу тебя сейчас!
Вечером мы молча упаковали вещи. Потом сели каждая на своей кровати. Ника уткнулась в телефон, я рисовала. Точнее, срисовывала собор Сакре-Кер с открытки. Иногда поглядывала на Нику, но она на меня не смотрела. Напряжение висело в нашей комнате, как сизый дым в гостиной мадам – плотно.
– Привет! – В комнату постучался Грей. – Вы завтра улетаете?
Он сел на кровать рядом со мной. Ника вздернула нос и поднялась, собираясь выйти.
– Погоди, – остановила я ее, подаваясь вперед, – до Москвы все время будешь рядом со мной.
– Я же ему мешаю, – язвительно сказала она, указав подбородком на Грея.
– Мне? – искренне удивился он. – Почему?
Она отмахнулась. Достала из сумочки наушники, заткнула уши со словами: «Не собираюсь я ваши секреты подслушивать». Подсела к трельяжу и стала перебирать косметичку.
– Я просто хотел сказать спасибо, – Грей тоже подался вперед, чтобы сидеть вровень со мной.
– Кому?
– Тебе. Ты меня вытащила. Вы вместе меня вытащили.
Он посмотрел на Нику. Потом – прямо перед собой, на сцепленные в замок руки.
– Я тебе говорил, я не тренирую девушек.
Напряжение в нашей комнате достигло такой концентрации, что я, казалось, ощущала его кожей, даже мурашки волной побежали от запястий до локтей.
– Я преподаю паркур в одной группе. У нас классические тренировки по два часа. Занимаемся и в залах, и на улице. Летом…
Он помолчал, словно пересиливая себя.
– Летом в группу пришла девочка. Девушка, – поправил он сам себя, – старше тебя и…
Он посмотрел на Нику.
– Короче, она занималась, как обычный новичок. Потихоньку делала успехи. Что-то где-то не получалось. Она училась преодолевать сложности. Работать. Ей сначала не давались роллы. Помню ее счастливую улыбку, когда они ей дались.