Скелет за шкафом. Парижский паркур (Кузнецова) - страница 4

– За что ты так ее ненавидишь? – спросил папа, снова появившись в дверях.

– Кого?

– Анну Семеновну.

– Мне на нее плевать. Я ненавижу английский. Не хочу быть переводчиком, – ответила я, снимая листок с мольберта и перекладывая на планшет, чтобы показать его друзьям в Сети.

– А кем ты хочешь быть? – спросил папа, наблюдая за моими действиями. – Комиксистом? Или, как вы говорите, мангакой?

– Почему обязательно мангакой? – пожала я плечами. – Я просто хочу рисовать. Я этим живу.

Я залюбовалась Сан. Некоторые мои друзья говорят, что удачный рисунок можно создать только в состоянии пылкой ненависти или страстной любви. Похоже, они правы!

– Ты этим живешь, – повторил папа. – А ты сможешь этим себя кормить?

Я нахмурилась.

– Сможешь достаточно зарабатывать? – продолжал атаку папа. – Мы с мамой не сможем вечно обеспечивать тебя.

– Я найду работу.

– Где? Мы не в Америке. У нас не принято зарабатывать на жизнь комиксами.

– Я буду первой.

– А если не выйдет? Если прогорит? Будешь побираться? У тебя должна быть нормальная профессия, Гаянэ. А чтобы ее получить, ты должна трудиться уже сейчас.

– Но почему – синхронный переводчик?! – чуть не заплакала я.

– Это мечта, а не профессия! Да ты только представь себе! Сделка или переговоры на высшем уровне! И все-все зависит от тебя! Потому что стороны, заключающие сделку, без тебя друг друга не поймут. Это могущество переводчика, понимаешь? В свое время я мечтал стать синхронистом. Но мои родители не могли обеспечить мне подготовку. У них не было средств.

Я покосилась на конверт с деньгами, приготовленный для Анны Семеновны.

– А я могу подготовить тебя к поступлению в университет. Знаешь, сколько народу об этом мечтает?

– Я не мечтаю, – пробормотала я.

Но спорить не стала. Я и правда была не уверена, что смогу зарабатывать на жизнь рисованием. Возможно, папа и прав.

– Ладно, – смягчился папа, – рисование можно оставить как хобби. Собирайся. Анна Семеновна не любила опаздывающих студентов еще в мое время.

Папа вышел. Я вздохнула. Сан показалась мне еще прекраснее. Никогда в жизни я так страстно не желала рисовать.

– Я такая несчастная, – пожаловалась я принцессе, – все бы отдала, лишь бы не видеть этот дурацкий университет и Анну Семеновну Розенталь-Шпигель. Не фамилия, а песня с припевом. А уроки у нее какие скучные! Англо-русский словарь и то веселее вслух читать. Там хоть картинки имеются…

Глава 2, в которой мое настроение ухудшается с каждой секундой

Без десяти шесть папа въехал на своем «фольке» на территорию МГУ. Мы покатили по улице Академика Хохлова, в конце которой высился первый гуманитарный корпус. Я бросила завистливый взгляд на «Кафемакс», куда мы пошли бы с моими друзьями-мангаками после прогулки по Нескучному. Они бы послушались супермастера и приняли мои рисунки, я знаю! А затем мы выпили бы по коктейлю за наши комиксы. А какие в «Кафемаксе» омлеты с сыром, м-м-м! Это вам не мамин супчик.