— Несколько раз.
— И это работает?
— В девяноста процентах судебных разбирательств.
— Дэнверс!
Он снова ухмыляется клыками:
— С тобой все будет хорошо. А теперь давай пробежимся по плану еще раз, но если ты меня обманешь, я заставлю тебя пожалеть.
— Только никому не рассказывай, что я сотрудничал с тобой, — говорю я саркастичным голосом, — Ни Сайласу, никому в ресторане, вообще никому. Все должны думать, что я пошел на сделку со своей семьей.
— Ладно.
У нас с Сайласом ничего бы не вышло, но я ненавижу ту мысль, что он узнает от кого-то, что я лгал ему все это время.
— Чем быстрее все закончится, тем быстрее ты сможешь все ему рассказать, — произносит Дэнверс. Я начинаю верить, что вампиры умеют читать мысли.
Я пожимаю плечами:
— Это не столь важно.
Он изучает меня в течение нескольких секунд:
— Может, это имеет гораздо большее значение, чем ты думаешь.
То, что он нашел свою любовь-морковь, не значит, что и я смогу. Лисы по природе одиночки. Хотя, и вампиры тоже.
— Заставь их купиться. И, когда мы получим четкое признание, убирайся оттуда как можно скорее.
— И вы защитите моих близких, моих работников и мою собственность.
Дэнверс лукаво ухмыльнулся:
— И твоего Сайласа.
— Он не…
— Пойдем, — указал Дэнверс на мою машину.
***
Я подъезжаю к дому Гэрри чуть позже полуночи. Его охранник открывает дверь быстрее, чем я могу передумать и уйти.
— Ждали меня?
Выражение его лица не меняется:
— Он ожидает тебя в библиотеке.
Вот шутка-то. Насколько мне известно, Гэрри, его жена и любой из его прихвостней читали книги только потому, что их вынуждали в школе.
Когда я вхожу, мой кузен сидит за несуразно большим столом и потягивает виски.
— Отнял у кого-то в качестве компенсации? — спрашиваю я, склонив голову в сторону массивного куска дерева.
— Полагаю, я прошу слишком много, ожидая от тебя вежливости, — отвечает Гэрри.
— Ой, прости, грабежи это же так вежливо.
Он закатывает глаза:
— Ты и правда мудак.
«Вот это заявление!».
— Так что я, по-твоему, должен знать, что так тебе необходимо?
— Много чего, — он всегда любил превращать разговоры в своеобразную игру.
— Тогда с чего бы мне что-либо тебе рассказывать?
— Чтобы защитить свой ужасный ресторан и твоего нового парня. Сколько ему лет вообще? Он совершеннолетний? Или ты тоже решил преступить закон, только в другом от нас направлении?
— Он не…— я останавливаю себя. «Притворись, будто защищаешь его». Мне нечего притворяться. У меня есть намерения защищать его, — Не трожь то, что мое. Неважно, что я говорю или не говорю тебе.
— А вот тут ты не прав. Здесь я решаю, что делать, а не ты. У твоего нового любовничка будут большие неприятности, если…