…Отравленный воздух Гнилого перекрестка остался позади. Тая спала, свернувшись трогательным калачиком в палатке, поставленной на скорую руку. Хорошо, что в кармане Дара завалялась пара десятков артефактов, и обеспечить какой–никакой, но все же комфорт, удалось.
Спал эльфенок, измученный прошедшим днем.
Мужчины не спали. Кантарр сидел спиной к палатке Таи, то ли ее охраняя, то ли наоборот — ее сторожа.
Дар и Рель сверлили напарника предвкушающе–торжествующими взглядами, а тот предпочитал пока отмалчиваться. Первым нервы сдали у Реля. На повышенных тонах он спросил:
— Значит, наша пигалица и есть наша Тая. И главное — та самая Тайфун, которая уничтожит наш мир?
— Мне больше нравится другая трактовка, — сказал Кантарр. Против обыкновения его звучный голос не давил, вынуждая принять нужное мужчине решение, а был тихим и почти деликатным, оставляя право решать все самостоятельно. — Она та самая, кто спасет наш Кириан. Конечно, если мы в этом ей немного поможем.
— Такая пигалица–то? — Рель пробормотал это себе под нос, едва слышно. И даже эмпат Дар не смог понять, какие эмоции больше всего обуревают сейчас темного эльфа: гнев, недоумение, здоровая злость, радость или легкое сочувствие к Тае…
Самому Дару было не легче.
Когда схлынул адреналин после жесткой драки, когда настала пора расслабиться, он почувствовал себя обманутым. И судя по всему, не он один. Кантарр — знал. Это было написано в его глазах.
Откуда–то знал и Гарш. Мальчишка–ученик совершенно был не удивлен, когда выяснилось, что Тая и Тайфун, и Таисия — все это относится к одной и той же девушке.
А вот они с Релем были слепы. Как котята.
Поведение. Слова. Нахальство и скрытая слабость.
Знакомые эмоции.
Достаточно было сложить все это воедино, и Дар давно бы уже нашел нужный ответ.
— Когда? — спросил он, проглотив обиду. — Когда ты узнал? О том, что Тая … и Тайфун одно и то же? Или о том, что Тая и Таисия — одна и та же девушка.
— Еще до того, как она появилась здесь. Если быть точнее, мы познакомились раньше, в другом месте, — Кантарр поднял голову вверх, к темному небу. Кислотно–зеленые тучи обещали вот–вот обрушить на Гнилой перекресток ядовитый дождь. — Я был потрясен. Растоптан. Обижен. А потом начал мало–помалу понимать. Она у нас не жила. Забегала, когда у нее было время. Улыбалась, смеялась, но не жила. Она не доверяла нам, точно так же как мы не доверяли ей. А потом она исчезла и попала в беду. У себя. В своем доме.
— И своем мире, — усмехнулся Рель. — Вы думаете, я один не знал? У темных эльфов очень хороший слух. Очень хороший нюх, поэтому я слышал на ней запахи чужого мира.