— Что надо?
— Да так... Ты меня не помнишь?
— Помню... вчера из Кабула прилетел.
— Да нет! А как я тебе пост сдавал — не помнишь?
— Извини, друг, вот этого не припоминаю, — вытаскивая из бороды хлопья овса, признался леший.
— Герман, — протягивая руку сменщику, представился молодой человек.
— Виктор Колонок, — пожимая протянутую руку, ответил бородач.
— У нас что, одни Викторы в отряде? — перебирая в памяти новых знакомых, удивился Герман.
— Этого добра хватает, — согласился он. — Для полной «Виктории» над духами, понимаешь... — Сосед с самым подходящим для Афганистана именем минуту помолчал и, наклонившись к собеседнику, спросил: — Герман, кстати, а я вчера ночью ничего такого не делал?
— Нет, — слукавил молодой человек. — Разве только песню спел, и то — не до конца.
— Тут такое дело... — и бородач, оглянувшись по сторонам, перешёл на шёпот, — я пистолет потерял.
— Искал?
— Всё вокруг поста обшарил! — в отчаянье признался Колонок.
— Пошли со мной, у меня тут кой-какие соображения есть, — подбодрил его Герман.
Оба ночных караульных быстро запихали в рот остатки каши, допили компот и дружно направились на пост. Ещё раз перетряхнули старый матрас и прошлись по близлежащим кустам — всё тщетно. У Германа оставался единственный вариант: он держал в голове песню лешего о Ясе, который косил какую-то «конюшину». Поэтому он первым пошёл по одной из трёх извилистых дорожек, сходящихся у старого матраса. Место временной лёжки пьяного «песняра» нашлось сразу. Первое, что бросилось в глаза, — подсумок с четырьмя автоматными рожками.
— Твой? — спросил подошедшего Герман.
— Мой! Ети его мать! А я про него и думать забыл... — обрадовался Виктор. — А вот и пистолетик! — с выражением полного счастья в голосе закончил поиски напарник.
Подняв пропавшие вещи, Колонок засунул пистолет за пояс, надел подсумок на ремень и подошёл к Герману. Герман, сотворив скромное выражение лица, приготовился принимать благодарности. Но такого он просто не ожидал: леший сгрёб благодетеля в охапку, троекратно облобызал, размазывая на его лице остатки каши, застрявшие в бороде.
— Дай тебе Бог многие лета! — закончил счастливый бородач церемонию. Отойдя на шаг, он торжественно осенил Германа крёстным знамением и, наконец, поделился своими страхами.
— Милай, ты ж меня от позора спас! Найди это кто другой — мне криндец! За неделю из партии и органов вышибут! Идём, я тебя спиртиком угощу!
— Спасибо, в следующий раз. Мне к завтрашней операции готовиться надо.
— Летишь? — полуутвердительно спросил Колонок и, дождавшись кивка в знак согласия, продолжил: — Зря это всё. Наши командиры сами только недавно прибыли. Горячатся, а ситуации не просекают.