– Я согласен, – сказал он.
Великий велел принести золотую булавку с двумя острыми концами, и они, обговорив предварительно условия, скрепили соглашение кровью, как это и было принято. Хотя и обоюдного слова было бы вполне достаточно.
План, предложенный И., был прост.
И. указал, что человек достигает совершеннолетия к четырнадцати годам (женщина несколько раньше, но ведь женщина и не человек), к четырнадцати годам человек может стать воином, может жениться, он может приобретать имущество и посещать представления бродячих театров, может уйти из дома и пойти против воли своего отца. В четырнадцать лет человек становится человеком. Поэтому надобно взять восемь младенцев…
Почему именно восемь, спросил Великий. Восемь сторон света, восемь планет, восемь возрастов человека…
Надобно взять восемь младенцев и кормить их насильно до тех пор, пока они не научатся есть сами. Затем их следует поместить в закрытое пространство, например в большой кувшин, и держать четырнадцать лет, не позволяя ни с кем общаться, даже с охранниками.
Не слишком ли долго, спросил Великий.
Долго. Но меньше нельзя. Если в человеке есть божественная искра, то она разгорится никак не раньше и через четырнадцать лет из кувшина выйдет невежественный, но вполне нормальный человек. Тогда спор выиграл Великий и И. отдает ему «Две Звезды».
Если же через четырнадцать лет из кувшина выйдет дикарь, неспособный для жизни, то выиграл И. и Великий дарует ему Предгорье и наследственное владение, хотя зачем ему наследственное владение, если у него нет наследников?
И все было сделано, как предлагал И.
Великий созвал лучших гончаров со всей земли, и они не подвели, вылепили и обожгли восемь огромных кувшинов, или горшков, из дорогой белой глины, упроченной специальными секретными примесями, придававшими кувшинам необычайную твердость. Каждый из горшков высотой был в три человеческих роста, а шириной в четыре человека, раскинувших руки от кончика до кончика пальцев. Кувшины были пузаты, тяжелы и непроницаемы, горловины кувшинов узки, в них с трудом пролезает воин без панциря, пробить изнутри нельзя и взобраться по гладким, как зеркало, стенкам тоже нельзя; таким образом, вылезти из кувшина без помощи извне невозможно. Впрочем, попасть внутрь тоже – горловина каждого закрывалась решеткой из бронзы.
Кувшины поставили двумя рядами по четыре штуки в каждом в дальнем конце дворца возле старых конюшен. Пространство между ними засыпали мелким черным камнем и желтым песком, а затем утрамбовали, так чтобы можно было ходить и сверху наблюдать за их содержимым. На случай дождя или другой какой непогоды над кувшинами надстраивался навес из широких пальмовых листьев, убиравшийся в солнце.