Забираясь на табуретку, клиентка оперлась на плечо Ады. Фрау Вайтер набычилась. Ада никогда не предлагала ей встать на табуретку, не решалась: слишком тяжелой была эта фрау, и толстые ноги плохо ее слушались. Ада надавила пальцем на икру клиентки немного выше щиколотки:
— Думаю, мадам, это наилучшая длина. Чуть длиннее — и подол будет волочиться по полу. Сделать короче — получится ни то ни се.
Ада подкалывала подол, когда я скажу, повернитесь, и клиентка, мелко перебирая ногами, сделала круг на табуретке, чтобы подол был совершенно ровным. С другими женщинами Ада никогда не разговаривала и уж тем более не спрашивала: «Это для особого случая? Собираетесь на торжество?» Она сомневалась, стоит ли задавать такой вопрос, но что ей терять?
— Платье вам очень идет, мадам. Могу я узнать, для чего оно предназначено?
— Nein, — выкрикнула фрау Вайтер. — Да как ты смеешь?
— Почему бы ей не полюбопытствовать? — возразила клиентка. Она взглянула на Аду: — Это секрет. Скажем так: я надену это платье в тот особенный день, о котором мечтает каждая женщина.
Фрау Вайтер пыхтела от ярости. Как бы ее кондрашка не хватила, подумала Ада. А что, запросто. Вот и славно. Ада станет работать на эту клиентку. Растолкует ей, что черный — не самый подходящий цвет для такого дня. Скорее уж для похорон.
— Наденьте каблуки повыше, — посоветовала Ада. — И уберите волосы назад, чтобы они не падали на лицо.
Клиентка улыбнулась. Обыкновенная милая женщина.
— Монахиня слов на ветер не бросает, — обратилась она к фрау Вайтер. — Вы же не станете ее наказывать.
Фрау Вайтер шумно вдохнула, не зная, что ответить. Ада наслаждалась ее смятением.
— Значит, вы довольны моей портняжкой? — спросила комендантша умильным, заискивающим тоном.
— Очень, — ответила клиентка. — Не сомневаюсь, моему кавалеру платье понравится. Наверняка объявит его лучшим из моих нарядов. В придачу за него не надо платить. — Она рассмеялась: — Это ему понравится больше всего.
Клиентка спрыгнула с табуретки, встала на цыпочки, повернулась кругом.
— Отошлите его мне, когда будет готово, — велела она фрау Вайтер. — В Берлин. Возможно, мы еще увидимся, сестра Клара.
Она переоделась, подозвала собак и ушла.
Вернуть остатки ткани она не потребовала. А осталось немало — ярд с лишком. Хватит на жакетик, болеро с короткими рукавами реглан и алым пятном на груди слева, шелка-сырца достанет на маленькую розочку.
Гул самолетов раздавался теперь каждую ночь. Иногда самолеты сбрасывали бомбы, иногда лишь пролетали над головами. Фрау Вайтер нервничала все сильнее, сыпь на ее талии сочилась кровью, которую Аде приходилось отстирывать с белья фрау. Мерзкая работенка, но за нее комендантша хотя бы платила своими мучениями. Оберштурмбанфюрер приходил домой поздно. Как поняла Ада, оберштурмбанфюрер Вайс опять принял на себя командование лагерем. Ада слышала, как фрау Вайтер орала на мужа, поминая имя Вайса. А Томас? Где Томас? Умоляю, сберегите его, повторяла про себя Ада. Отправьте куда-нибудь в деревню, подальше от падающих бомб. Война накрыла Германию. Фрау Вайтер возбужденно делилась с Анни новостями. На французском фронте немцы отбросили американцев назад, но напрочь истощили силы, а тем временем с другой стороны подбираются русские. Эти русские — чисто звери, необузданные, мстительные. Кто нас защитит? — Что у них там в голове, у тех, кто наверху? — верещала фрау Вайтер. — Что с нами будет? Мы теперь никому не нужны.