Ада закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти личико новорожденного Томаса, услышать его слабенький плач. Она забыла, как он выглядел, это было так давно. Плакал ли он? Он спал, такой спокойный младенец. Устал, бедненький, рождаться. Наверняка он приложил немало сил, чтобы выйти на свет.
Джино сказал, что его приятель нашел способ подобраться к карточкам. Одежда. Хлеб. Сахар. Жизнь была тяжелее, чем до войны, не хватало всего. Ада запросто сбывала карточки, отдавала деньги, получала свою долю, делала заказ на следующую неделю. Это был постоянный заработок, позволявший откладывать чуть побольше — для ее мастерской и Томми.
— Как бы это сказать, Джино… — Прижавшись к нему, Ада поглаживала кончиками пальцев его шею. — Выходит, с карточками я больше всех рискую, потому думаю, заслуживаю большего.
— Не жадничай, Ава.
— Я и не жадничаю. Просто мое участие в деле могло бы быть посерьезнее.
— То есть?
— Ты, я и твой приятель, мы могли бы организовать партнерство. — Ада старалась не показать, как она волнуется. — Он поставляет, я продаю.
Одежду, платья. И не на улице, но в помещении ателье. Разве ты не этого хотел? Чтобы я была при мастерской.
Он оттолкнул ее руку, взял сигарету и закурил, лежа на спине и затягиваясь с нарочитой неторопливостью.
— Сдается, ты не ухватываешь сути деловых отношений, — сказал он, дымя сигаретой. — Даже не знаю, как тебе объяснить, чтобы до тебя наконец дошло. — Повернувшись на бок, он стряхнул пепел на пол. Не в пепельницу, стоявшую рядом, но специально чтобы показать, кто в доме хозяин. — Ладно, представь, что я и мой приятель владеем огромным универмагом. — По тому, какой твердой стала его грудь, как напряглись мускулы, Ада поняла: он не согласится. — Многоэтажным, — продолжил Джино, — с кучей отделов, с самыми разными товарами. А ты — одна из наших работниц. Скажем, в галантерейном отделе. Ты способная, Ава. Так что ты, наверное, даже начальница в этом отделе. Принимаешь заказы, расплачиваешься в срок. Но повысить тебя до партнерства? — Он затушил сигарету, воткнув ее в середину пепельницы. — Нет, это тебе не кооперативная лавка, это бизнес.
Он резко поднялся, спустил ноги с кровати, оделся и ушел. Она слышала его шаги на лестнице, а потом тихий стук входной двери. Давай без дураков, Ава. Здесь я решаю, а ты не лезь куда не просят.
Незабудки. Васильковая синь. Ада хмыкнула, взглянув на цену.
— Уж я тебя знаю, Ада, — продавец побарабанил средним пальцем по ладони, словно отсчитывал карточки, — цена самая что ни на есть справедливая.
На стенку своей лавчонки он прикнопил фотографию принцессы Маргарет. Принцесса сидела, одетая в платье с затейливым облегающим лифом и длинной, ниспадающей волнами пышной юбкой.