— Да, твой мужчина, Мальва, решил тебя побаловать, как всегда, — сказал Урэш, уходя их столовой вместе с Лиироном. Я глупо кивнула сыну, когда тот прокричал, что они идут на улицу. За моего ребенка вместе с Урэшом я не волновалась — не только из-за безграничного доверия к силе ранита, но и из-за того, что мы в замке и сюда не проникнет враг. Я не доверяла даже Урэшу после смерти отца моих детей, что явно дала понять — умереть может любой, какой бы силой не обладал и стремлением защитить.
Умереть может любой.
Я понимала, что значили слова ранита, но от него я не ожидала таких слов. Он всегда был максимально тактичен, но сейчас…
— Даже Императорская Тень признала меня твоим мужчиной. Только ты все молчишь.
Я, взяв прибор, наколола кусок мяса и стала усиленно живать, не смотря на демона. Киорра уже была в его руках, она что-то тихо лепетала, время от времени жестикулируя ручками.
Довериться мужчине еще раз и потерять детей снова, потерять его снова? Нет уж. Это слишком эгоистично со стороны окружающих требовать от меня такого.
Когда я уже доедала, пришла демоница и попыталась забрать мою дочь, я рыкнула на нее, и она отскочила, извиняясь и бросая испуганные, просящие взгляды на ее короля.
— Мальва, я сейчас отдам этой женщине нашу дочь, а ты успокоишься. Когда ты спала, именно эта женщина заботилась о девочке, я доверяю ей…
— А я нет! — рыкнула я, блуждая взглядом с демона на служанку и на дочь.
— Но сейчас она в моих руках, значит, мне ты доверяешь? — успокаивающим тоном спросил демон.
— Нет! — тихо огрызнулась я. — Я позволила ей быть у тебя на руках, потому что контролирую ситуацию!
Демон все-таки протянул служанке мою дочь, не обращая внимания на мой утробный низкий рык. Приняв младенца, женщина столкнулась со мной взглядом.
— Если только подумаешь ей навредить, выдавлю тебе глаза.
Женщина нервно кивнула пару раз, и быстро удалилась из столовой.
Агроз проводил ее взглядом и перевел его на меня, его синие и красные глаза смеялись, напомнив мне об Эрэде. Но я не буду вспоминать об оборотне, особенно при демоне. Это боль общая, ее не стоит затрагивать.
Я только сейчас вспомнила его «нашу дочь» и нахмурилась. То, что я в данный момент хочу его раздеть и поступить по воле своих природных инстинктов, не означает, что он мой мужчина, и имеет право на моих детей. Я нахмурилась сильнее. Химия ничего не значит, она возникает и пропадает. Я называла, и буду называть тебя лишь моей легкой влюбленностью, ты ее и останешься — моей иллюзией, в которой я могу спрятаться, но только в мире мечтаний: там ты не умрешь, и всегда будешь со мной.