— А вы не заметили ничего необычного?
— Пожалуй, нет. Только я дал согласие Климову, а утром позвонил в филармонию уточнить. А мне сказали, что ничего об этом концерте не знают. Правда, у нас такое бывает.
— Долго пробыл у вас Климов?
— Минут сорок.
От Минина Сергей позвонил в филармонию и точно узнал, что никакого концерта в госпитале не намечалось.
Значит, Климов приходил за другим. Квартиру он проверял, а потом наводил.
Он приехал в МУР и встретил в коридоре Никитина.
Тот шел, поскрипывая сапогами, насвистывая бесконечное «Утомленное солнце».
— Приехали? — обрадовался Сергей.
— Только я. Самолетом прилетел. Данилов и Муравьев на перекладных трясутся.
— Вышли? — спросил Белов.
— А то.
В кабинете Никитин развернул протокол допроса Шаримевского. Белов читал долго, потом засмеялся и положил перед Никитиным свои документы. Тот проглядел их, одобрительно хмыкнул:
— А ты молодец, Сережа. Вышел все-таки.
— Да разве это вышел, здесь работы еще на месяц.
— Пошли к Серебровскому, — Никитин подтолкнул его к дверям.
— Ну, с приездом, Ваня. Знаю, все знаю о твоих успехах. Какие мысли?
— Как ведет себя Климов?
— Обычно. Работа, дача, на городской квартире не бывает.
— За ним хорошо смотрят?
— Дай бог. Что думаешь предпринять.
— Брать его будем, Сережа, не думая. Что о нем известно?
— Тут, понимаешь, история романтическая. Климов человек слабый, ну, конечно, любил пожить хорошо. Женился на Кире Розановой, бабе шалавой, для которой, кроме ресторанов и Южного берега Крыма, никаких других развлечений не существовало. Климов зарабатывал немного. А ей жить хотелось. Вот и открыла она подпольный абортарий. Села. Он ее ждал. Она пришла в сороковом и еще пуще во все тяжкие пустилась.
— Красивая дама?
— Говорят, весьма ничего. Врачебную практику забросила, устроил ее дядюшка в меховой магазин. И подумай, в какой?
— Я тебе гадалка, что ли?
— Да в тот, который банда Пирогова колупнула.
— Так, — Данилов зашагал по комнате, — так. Видишь, откуда нитка-то идет?
— Твой Шаримевский показывает, что ушел один Лапшин, это он у Киры отсиделся. Роман у них. Знойная любовь.
— А при чем здесь Климов?
— Он любит ее, понимаешь, любит. Готов для нее на все. Ну и наводит, конечно. Деньги и ценности копит, думает вернуть свою красавицу.
— Откуда столь интимные сведения?
— Ты будешь смеяться, но от бывшей домработницы Климова.
— Сколько ей лет?
— Говорит, семьдесят пять, но я думаю, кокетничает.
— У тебя, Сережа, дар «колоть» женщин всех возрастов.
— Свойство характера. Иди пиши план опермероприятий.