Для этого существуют менее знатные Защитники. «Или тин Даррены», — он усмехнулся.
Отер руки о занавеску — какие уж тут могут быть хорошие манеры? Схватил книгу и вернулся к столу. Простой кожаный переплет — никакого украшенного золочением или драгоценностями оклада, кроме почти стершегося тиснения, изображающего переплетенные руны богов: Керун и Киалана.
Нааррон проснулся от стука собственных зубов. Ночью сон долго не шёл.
Мешали мысли, взбудораженные нервы и натруженное, непривычное к верховой езде тело. Но ближе к утру Киалана все же даровала блаженное забытье. Растянувшись на попоне во весь свой долговязый рост, он не почувствовал небольшой сучек, который уперся прямо в копчик, вдобавок пропустил момент, когда исчезло одеяло.
Костер давно погас, и утренняя сырость сартогским разведчиком пробралась под одежду. Нааррон с трудом сел, не открывая глаз пошарил вокруг, но одеяло так и не обнаружилось. Ничего не изменилось и с открытыми глазами. Не иначе идиот Крэг подшутил.
Здесь на высокогорье воздух был особенно чист и прохладен, на сухой прошлогодней траве блестели капельки росы, изо рта шёл легкий парок. К дискомфорту от холода добавились боль в копчике и физиологические позывы. Нааррон, постанывая — ныли натруженные мышцы, неловко по старчески поднялся. Да, пожалуй, не самая лучшая выдалась ночка. Хоть бы не заболеть. Машинально пригладив рукой темные беспорядочно торчащие волосы, адепт огляделся вокруг. Недо Защитника нигде не было видно, лишь неподалёку фыркали и переминались стреноженные лошади.
Поеживаясь и слегка прихрамывая, Нааррон двинул в сторону от лагеря, на ходу тщетно пытаясь распустить завязки на штанах. Те никак не хотели поддаваться замерзшим пальцам. Увлекшись этим занятием, он не заметил торчащий из земли корень, споткнулся и едва не упал. Наконец, удалось справиться с треклятыми завязками, да отвернется Киалана на три дня от того, кто их придумал! Постанывая от облегчения, адепт принялся справлять малую нужду, как вдруг осознал: что-то не так.
Струя разбивалась на мелкие брызги о нос черного тяжелого, знакомый до боли — как в прямом, так и в переносном смысле — ботинка. Нааррон медленно поднял взгляд и встретился с глазами Защитника. Крэг свисал с толстой ветки головой вниз, его лицо находилось всего на расстоянии дух ладоней. Нааррон сделал шаг назад. Руки попутчика были сложены на груди, а в глазах плескалось потемневшее от ярости золото.
Шумно сглотнув, Нааррон шевельнув острым кадыком на тощей шее. Похоже, своими необдуманными действиями он прервал комплекс утренних упражнений, которые провожатый проделывал по привычке босиком.