Рыдающей Ламиты…
— И ты туда же! Уходи, Микор, пока со двора не погнала! — прошипела Кира.
Лицо её пылало — на этот раз от гнева.
Микор усмехнулся и поднялся с пола. Голос его зазвучал жестко:
— Дело твое. Но знай, коли приду и случится что, я его самолично убью. Стрела в горло или нож в ребро — и готов Защитничек. Даром, что не честно. Авось за такого Керун не накажет!
— Прекрати! Худое замыслил!
Микор не ответил, сел на подоконник и резким движением опрокинулся наружу.
Кира, мгновение помедлив, бросилась следом. За окном никого не было. Отчего-то тоскливо заныло сердце.
Прикрыв ставни — за окном совсем рассвело — Кира легла на лавку. Вставать было рано, да и после ночных дел необходимо выспаться. Мать все знает, потому и будить не станет хоть и до полудня — даст дочке отдохнуть. А соседям, ежели чего, скажет — ушла в лес спозаранку. Обычное дело.
В дверь поскреблись. Кира поднялась и отворила. В колени ткнулся мокрый нос.
Туман протиснулся внутрь и улегся под окном, рыча и поглядывая наружу. Собакам в хату ходу не было, но Туман — на особом счету, да и как-то с ним спокойней. Кира снова легла, с улыбкой наблюдая, как пес, не поднимаясь на ноги, старательно ползет к ней.
— Ах, ты, хитрая морда! — она опустила руку и погладила пса. Мохнатый наглец осмелел, положил голову рядом и зажмурился. В ноздри ударил густой запах псины.
Впрочем, Кира ничего не имела против. Она пальцами перебирала жестковатую шерсть и пыталась заснуть, но как ни странно перебитый сон не хотел возвращаться.
— Что же нам теперь делать, Туман? Что мне делать?
Солнце, будто вторя тяжелым думам жителей Золотых Орешков, не спешило баловать деревенских. Мрачный люд, засеяв поля, с большим рвением старался заниматься обыденными делами. Защитник- Защитником, а голодная смерть и того не лучше. Садились огороды, заготавливались грибы и пряные травы, которым пришла пора. Починялись плетни и домашняя утварь. Да и вообще приметили: ежели попусту не болтаться, то и меньше шансов напороться на неприятности. Загодя шли приготовления к летней ярмарке, что через седмицу после праздника Киаланы.
Готовились, да перешептывались — пустит ли Пасита? А то может и зря все. Ярмарка проводилась в ближайшем городе, коим был Птичий Терем, что на реке Кривице. Это приток Широкой, прозванный так за извилистость и непостоянство.
Кира, от других не отставала. Дома в клетях были припрятаны вязки звериных шкурок, что припасены за зиму: лисица, соболь, белка, а главное — голубая куница.
Авось удастся скоро сторговаться. Сбыть все разом городскому купцу, и пускай потом продает в три дорога. Ей то что? Главное, будет время побродить, да на диковинки поглазеть. Она на ярмарке ранее не бывала. А дома ей деньги и не к чему, даром, что мать все талдычит о приданном. ещё тех же соболей набьет, если понадобится.