Снежный перевал (Керимзаде) - страница 12

«Прибыл Абасгулубек. Кто-то очень хитрый направил его сюда. Понимает, что когда-то Абасгулубек оказал мне услугу, и я не смогу отплатить ему злом. Быть может, этот шаг подсказан самим Абасгулубеком? Напрасно он пришел сюда. Не должен был соглашаться. Не должен приходить. Видать, хочет играть роль старейшины. Но не желает понять, что то время прошло, теперь уже нет старших и младших. Слово аксакала ценится ниже, чем слово плешивого слуги».

...Гамло вернулся в комнату, волоча за собой винтовку так, словно это был пастушеский посох. Он был угрюм и мрачен, как первобытный человек, возвращающийся в пещеру после неудачной охоты. Чем-то дремучим веяло от его мохнатой папахи, кустистых бровей, окладистой бороды. Вены, проступающие под колеей лица, напоминали многолетний, разросшийся во все стороны пырей.

— Я отрезал ухо этому щенку, хозяин, — сказал Гамло.

Кербалай удивленно посмотрел на него, словно хотел сказать:

«Мне бы твои заботы! До щенка ли сейчас?» Незадолго до прихода Расула он попросил Гамло принести к нему щенка, мать которого была знаменита тем, что могла свалить всадника. И сейчас он подумал, что Гамло говорит об этом.

— Ты совсем растерялся, хозяин. То, что на свете есть Абасгулубек, еще не означает, что мы должны сидеть сложа руки!

— Ты позволяешь себе лишнее!

— Я говорю правду. Приезд Абасгулубека застал тебя врасплох, это заметил даже Расул. Именно поэтому я завел его в конюшню и отрезал ему ухо. Пусть другим неповадно будет. Мы поставили его сторожить дорогу, а он прибежал к нам, бросив пост. Может, они убили Самандара и уже ведут сюда солдат?

Гамло выглядел сейчас еще более суровым и безжалостным.

— В конце концов ты добьешься, что люди отвернутся от нас. Сто раз повторял тебе: не предпринимай ничего, не получив моего согласия!

Гамло нагнулся и завязал распутавшиеся тесемки чарыков с изогнутыми вверх носками.

— Если не держать их в узде, они перестанут слушать нас.

Кербалай осыпал его упреками, но затем, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, спросил:

— Как бы там ни было, сам Абасгулубек прибыл к нам. Вероятно, у него есть какие-то предложения. Что предпримем?

Ни единый мускул не дрогнул на лице Гамло; он слушал молча, почти бесстрастно. То, что Кербалай говорил тихо, даже вкрадчиво, красноречиво свидетельствовало о том, что он лишился прежней силы, нуждается в опоре, в человеке, с которым мог бы посоветоваться.

— Хозяин, если ты разрешишь, я разделаюсь с незваными гостями.

— Ты думаешь, что говоришь? — зло блеснули глаза Кербалая. — Голова у тебя работает?