Эндрю говорил, как нужны эти деньги для оплаты счетов его жены за медицинскую школу (узнав о суммах этих счетов, я окончательно уверился, что смена моего профиля обучения была правильной идеей). Эмили размышляла о том, каким хорошим подспорьем будут эти 2000 долларов для их с Эрнстом удаленной жизни в горах. Даже «богатенькому» юристу Адаму нужны были эти деньги. В конце концов, он не управлял хедж-фондом. У него были дети, дети требовали расходов, когда-нибудь им предстояло пойти в колледж. И небольшое дополнительное вливание ему бы тоже не помешало (я знал это, поскольку сам был сыном юриста, у которого ушло много лет на то, чтобы построить успешную практику).
Что касается меня, по умолчанию считалось, что человеку в 21 год нужны деньги. Какой двадцатилетний скажет, что нет? Но мои финансовые потребности несколько отличались: после многочисленных подсказок от товарищей я признался, что, возможно, куплю новый велосипед и свожу Эми в ее любимый ресторан тайской кухни в Боулдере, где подавали ее любимую лапшу в соусе пад-тай.
– О-о-о, как это мило! – сказала Эмили, и я покраснел даже сквозь загар.
Удерживая перед носом эти внешние морковки, мы продолжали стараться изо всех сил, сражаясь с недосыпом, жарой пустыни и крайним утомлением на последних сутках гонки (в приключенческих гонках они считаются уже финишной прямой). В «Тур де Франс» фотофиниш Лемонда и Хино в буквальном смысле означал финальный рывок на линию финиша, но в длинных приключенческих гонках считается, что команда «дышит в спину», если она отстает примерно на час. В Моабе Crested Butte отставали от нас на несколько минут, когда мы подошли к финальному этапу, где нужно было три часа грести на каяках по глубокому и эффектному песчаному каньону на реке Колорадо. Момент подъема на велосипедах мог стать той точкой, где мы провалили бы гонку и более опытная команда нагнала бы нас и отняла победу. Но воображаемые морковки в наших головах в тот день были спелыми, крупными и манящими. Мы точно знали, что единственный путь к победе, даже на этом финальном этапе гонки, – продолжать удерживать в голове конечную цель и жать изо всех сил до самой финишной черты.
Мы усиленно гребли на финиш и выиграли ту гонку! Мы хлопнули друг друга по рукам, вскинутым в победном жесте.
– Я горжусь тобой, дружище, – сказал папа, приобняв меня.
Даже молчаливый горец Эрнст заключил меня в объятия. Наш капитан, Адам, юрист, отвел меня в сторонку.
– Положим, я не такой богатый, как думает Эндрю, но я чертовски умный, – сказал он с улыбкой. – Это ведь я выбрал тебя в команду, да?