Мимо меня проходит Молчун, кивает нам и проходит мимо, подставляя лицо потоку, чуть ли не ловя его губами. Я оглядываюсь: рядом со мной стоит Рон и с беспокойством смотрит на нас.
– Ребята, вы идете? – говорит он.
– Ага, – говорит Зои, потому что я не могу выдавить из себя ни слова. – Ты иди, мы чуть позже.
Он кивает, как Молчун, и тоже уходит в поток. Зои отцепляется от поручня, делает за дверь два шага и опускается на ступени крыльца, согнувшись и стиснув себя руками.
Я сажусь рядом и говорю:
– Ты чего?
Она поднимает голову, и я вижу, что она плачет, только у нее на щеках дорожки совсем не светятся.
– Я думала, что Его нет! – кричит она. – Я думала, что Его нет, а Он есть, и теперь вот это все! – она тычет пальцем в спекшуюся землю. – И я всю жизнь только сама, сама, сама, и ты посмотри, чем кончилось! И это при том, что Он есть? Да Он последняя скотина после этого!
– Ты чего, – говорю я снова, опешив, потому что я никогда не видел, чтобы Зои кричала и размахивала руками. – Ты чего, все же хорошо. Смотри, все уже ушли. Может, и мы пойдем?
Мне немного страшно этого золотого света, но все-таки очень хочется подойти поближе и хотя бы потрогать его руками. И, может быть, войти, если он теплый.
– Да как я к Нему пойду? – говорит Зои, уже немного успокоившись. – Я не могу к Нему сейчас идти. Я буду плевать Ему в лицо, пока меня не оттащат все Его ангелы или кто там у Него – она сжимает кулаки и говорит с прежней яростью: – Буду плевать, пока слюна не кончится. Как Он мог так поступить с нами? Кто угодно, только не Он.
Я какое-то время просто сижу молча, прижавшись плечом к ее напряженному плечу. А потом говорю:
– А куда мы тогда пойдем? Нужно же все-таки пойти куда-нибудь.
Зои вдруг встает. И говорит:
– Мы пойдем к морю. Я думала, что больше никогда его не увижу. И я хочу его видеть гораздо больше, чем Этого, – она дергает подбородком в сторону золотого потока. Потом смотрит на меня. – Пойдешь?
– Пойду, – говорю я. И добавляю: – Только я даже не знаю, в какую сторону идти.
– На юг, – говорит Зои. – Мы пойдем на юг. Эта штука должна указывать на восток, так всегда бывает, значит, юг вон там. Если идти на юг, рано или поздно придешь к морю.
– А если она не с востока? – смеюсь я. – И мы пойдем совсем не туда?
– Рано или поздно придем. Будем идти, пока не придем. Ты забыл? Мы теперь мертвые, нам все можно.
Я киваю, мы огибаем здание больницы так, чтобы поток света оказался слева. Когда-то вокруг всего комплекса был большой парк, я видел его мельком, когда меня привезли сюда, но сейчас на мили и мили вокруг нет ни единого деревца, и горизонт просматривается очень хорошо. Я тяну носом воздух и мне кажется, что я слышу запах моря. Мы встаем боком к свету, лицом к горизонту, – и идем к морю.