Жаль, вас не было с нами. Теперь мы уже и не найдем место, где лежит наш Бо, полковник, ворчун и верный друг. Собаки, которым было наплевать на Леонтьева, скулили над его могилой…
Немного подумав и отдохнув, мы закопали и Леонтьева. После столь долгого путешествия он был уже не в лучшей форме. Каталку мы бросили там же, а коньяк допили только в мотеле, иначе Нин наотрез отказывалась садиться за руль.
Жаль, что вас не было с нами, когда мы поехали дальше. Когда ночевали в мотелях, хостелах и прямо в бусике, потому что далеко не каждый хозяин пустит в свои номера двух бестолковых и не очень-то чистых дворняг. А мы не готовы были оставить наших собак в одиночестве даже на одну ночь. Вас не было с нами, когда мы менялись за рулем через каждые два часа и останавливались у каждого столба, который нам хотелось разглядеть поближе, слонялись по музеям и подворотням, мерзли на зимнем ветру и согревались слабым кофе из бумажных стаканчиков, отдыхали на лавочках и пересиживали приступы на бордюрах, медленно взбирались на лестницы и мосты, чтобы постояв наверху ровно столько, сколько нужно перевести дух и успокоить дрожащие ноги, начинать спускаться обратно, швыряли камни в море и озера, уговаривали милых полицейских простить нам неправильную парковку и отсутствие документов на машину, воровали шоколадки в супермаркетах – просто так, на интерес. Мы с Нин всегда были очень правильными, а теперь нам смертельно надоело.
Вас не было с нами, когда со смерти Бо прошло сорок дней и мы наконец-то дали волю слезам. Мы сидели в чужом неуютном дворе и плакали, обнявшись. К нам подходили какие-то славные молодые люди и пытались нас утешить. Им удалось, мы провели ночь в незнакомой квартире, слушали странные песни, каких не было в нашей юности, и впервые попробовали марихуану. Утром мы с Нин поклялись, что никогда не расскажем об этом Бо. Ни о слезах, ни о косяке.
Как жаль, что вы пока еще не знаете, сколько прекрасных людей есть вокруг.
Жаль, что вас нет с нами сейчас. Мы сидим в кафе на окраине города, из которого сбежали в прошлом ноябре, всего-то четыре месяца назад. На столе стоит большой френч-пресс с наикрепчайшим кофе (у меня повышенное давление), много маленьких сладких пирожных (у Нин диабет), огромный сендвич с солеными огурчиками и острым соусом (Бо уже ничего не страшно) и большая тарелка с отвратительной на вид кашей (Леонтьев и после смерти остался довольно занудным). Собакам милейшая официантка принесла целую миску мясных обрезков и под ногами у нас довольно шумно и грязно.