— В твоем предложении две большие дыры. Для Рут Ларри Ленты не будет, это раз. Мне придется покинуть остальных, это два. То, что я смогу снова воспроизвести их потом, не имеет значения, если я должен оставить их позади сейчас.
— Аналоги, которые ты воспроизведешь, помнить об этом не будут.
— Это не существенно. Они есть уже сейчас. Они также реальны, как ты и я. И не важно, что их можно продублировать… Они на Острове Мертвых, правильно?
— Да.
— Выходит, если я должен буду разрушить его, чтобы погубить Шендона, я погублю и остальных?
— Это неизбежно.
— Я отклоняю твое предложение.
— Это твое право.
— Будут какие-либо иные предложения?
— Нет.
— Теперь, когда мы можем вернуться к первоначальному предмету нашей беседы, расскажи мне, что произошло между тобой и Шендоном.
— Теперь у него есть Имя.
— Что?!
— За ним стоит тень Белиона.
— Этого не может быть. Так не бывает. Он не мироформист…
— Потерпи минутку, Френк, я понимаю, что здесь необходимо разъяснение. Вероятно, некоторые вещи Дра Марлинг тебе не сообщил. Он был из ревизионистов, так что это понятно. Ты знаешь, что Имя-носящий должен иметь не только Имя, чтобы формировать миры…
— Но это необходимо. Это неотъемлемый психологический прием, который позволяет высвободить подсознательный потенциал, необходимый на определенных ступенях работы. Чтобы творить миры, человек должен ощущать себя Богом.
— Тогда почему я не могу?
— Я никогда о тебе не слышал, пока ты не стал моим врагом. Я не видел образцов твоей работы, кроме тех, что у меня перед глазами, сработанные поверх моих творений. Если это образец, то заявляю, что работать ты не можешь. Паршивый из тебя вышел мастер.
— Считай, как тебе угодно. Тем не менее я с очевидностью в состоянии манипулировать необходимыми процессами.
— Это может выучить любой. Мы разговариваем о творческой работе, следов которой я тут не примечаю.
— Я говорил о пантеоне Странти. Он существовал еще до появления мироформистов, как ты знаешь.
— Ну и что из этого?
— Ревизионисты, такие, как Дра Марлинг и его предшественники, использовали старую религию для своей работы. Они видели ее символы не как таковые, а как средство психологической настройки. Твое утверждение как Шимбо Громотворца было лишь средством закрепить в подсознании особый способ организации. Для фундаменталиста это святотатство.
— А ты фундаменталист?
— Да.
— Тогда зачем ты сам пошел учиться делу, которое считаешь грязным? Ответь!
— Чтобы получить Имя.
— Кажется, я что-то не понял.
— Мне нужно было Имя, а не профессия. Я руководствовался религиозными, а не экономическими соображениями.