— Но Иисус был евреем.
— А кто тебе сказал, что мы должны их сделать евреями? Наша задача привести их через учение Иисуса к единому Богу, а отнюдь не сделать их евреями поголовно.
— Но как это возможно, минуя Моисея, заповеди, пророков…
— Почему минуя? Мы дадим им это знание, но кто наделил тебя правом загонять их в иерусалимский храм? Или ты не знаешь, что иудей призван не понуждать каждого встречного следовать за избранным Богом народом, но сколь возможно останавливать его? А мы с тобой лишь несем им учение нашего Иисуса о Царствии небесном, о бессмертии души, о добре и любви, и это все и ничего более, Симон, брат мой Петр. И дай им спокойно вкушать ту пищу, которую послал им Господь, и отдыхать в те часы и минуты, что могут выкроить они от тяжкого труда.
Саул говорил вдохновенно, глядя прямо в широко раскрытые глаза своего друга, уставшего, убеленного сединами рыбака Симона. Казалось, Петр старел на глазах, а каждая неудача углубляла морщины на его обветренном лице. Саулу же осознание величия того дела, которому он решил посвятить остаток своей жизни, словно придавало сил. Он выглядел много моложе своих лет, был полон энергии и помимо воли обнаружил, сколь приятен ему завороженный взгляд красивой чернокожей служанки, которая не упускала удобного случая, чтобы, затаясь, слушать речи своего хозяина.
Саул жестом пригласил Симона приступить к трапезе. Старик, прикрыв глаза, прочел молитву и разлил вино. Подняв чашу, Саул, перед тем как сделать первый глоток, решил завершить беседу.
— Сам оставайся иудеем, Петр, и я останусь им, но людям этим скажи: «Братья и сестры, ешьте все, что Господь послал вам, ибо не может быть нечистым то, что сотворено Всевышним, и думайте не о животе, но о душе своей, ибо грядет Царствие небесное!» Повтори, Симон: «Да будет так!»
— Да будет так… Аминь… — произнес Петр, и слабая улыбка коснулась его губ — он любил Саула-Павла и знал, что этот сильный и упрямый человек тоже любит его. Петру безумно хотелось верить в правоту его слов.
Саул засмеялся, он устал от споров и дискуссий, он хотел наслаждаться ясным солнечным днем. Ему стало хорошо от того, что он сегодня уже все сказал, и можно отдохнуть и ощутить покой. Он окликнул служанку:
— Иди к нам, сестра, будем обедать вместе! — и сам удивился тому, как посмотрел на нее.
* * *
Павел Ильич на удивление легко взял на вокзале билеты на проходящий поезд Воркута-Москва в вагон СВ, и, когда они вышли из кассового зала, состав уже стоял у платформы, причем их вагон оказался как раз напротив дверей. За все время пути из гостиницы Павел Ильич с Сашей не проронили ни слова, если не считать тех нескольких фраз, которыми Павел Ильич обменялся с кассиршей, покупая билеты. Толстый и сонный ветеран-проводник отправил их в купе в середине вагона.