– Вот именно! – прохрипел Кирилл. – Глаза им рыбы балтийские выели! А я тут водку пью… а если доведется на том свете свидеться? Если он есть, тот свет?
– Значит, такая судьба…
– Судьба? – Кирилл поднял голову, уставился в стену за холодильником. – Судьба-то она судьба, да только не нравится мне все это… я бичей тамошних расспрашивал, они говорят – море было спокойное, не больше двух баллов, с чего бы нашей лоханке затонуть? А еще, говорят, там, в Лебяжьем, какие-то чужие накануне крутились, из этих, новых, которые с пальцами враскорячку. И Димка Козырь аккурат накануне в «Васильке» гулял, все говорил, что теперь непременно разбогатеет, Нинку рыжую замуж звал…
– В «Васильке»? – переспросил Слон, чтобы показать, что слушает соседа. Мне эта пьяная болтовня, честно говоря, поднадоела.
– Ну да, «Василек» – это шалман так называется, там, в Лебяжьем… а Нинка рыжая в нем буфетчицей…
– Ну, и при чем тут эта Нинка?
– Нинка-то ни при чем. – Кирилл вдруг понизил голос. – А только Леонид Борисыч не отзывается… вот я и думаю, не нашли ли они тот корабль?..
Я насторожилась при имени «Леонид Борисович». Оно напомнило мне о человеке в пещерах… впрочем, мало ли на свете людей с одинаковыми именами?
– Какой корабль? – переспросил Слон.
– А, ну да, я ж тебе не рассказывал… – Кирилл положил огромные кулаки на стол и обвел нас взглядом. – Ну, ты же знаешь – я раньше на торговых кораблях ходил, помощником механика. Только два года тому назад на «Академике Рабиновиче» авария случилась, машину запороли, судовладелец большие деньги потерял. Главный механик, сволочь, на меня все свалил, будто это я по пьяному делу лажанулся. А ты же, Родька, знаешь – я могу сколько угодно выпить, и даже рука не дрогнет! – Кирилл в доказательство своих слов предъявил нам свою огромную лапу, которая действительно нисколько не дрожала. – А самое главное, что я на лоханке, на корабле то есть, вообще никогда не употребляю. Я себе не враг! Но только механику поверили и списали меня на берег без права работать по специальности…
Кирилл тяжело вздохнул, заново переживая свой жизненный крах.
– В общем, ты же знаешь – перешел я на всякую береговую работу… подай-принеси, погрузи-разгрузи, в общем, бичевал. Ну а тут, месяца полтора тому назад, встретился я с Димкой Козырем. Мы с ним раньше на одной лоханке кантовались, на сухогрузе «Инженер Любегин». Но Димка, он и правда зашибал, а главное, как выпьет – непременно в драку лезет. Как-то, помню, в одиночку с четырьмя бразильцами поцапался… – Кирилл на мгновение замолчал, вспоминая славное прошлое. – В общем, по этой причине списали его на берег еще четыре года тому назад. С тех пор он и бичевал. А тут повстречал он мужика одного, из сухопутной братии, которому срочно нужна была небольшая лоханка с командой. Этого самого Леонида Борисовича. Ну, мы с Димкой хоть к черту на службу рады, лишь бы в море выйти! Я ведь, ты знаешь, на берегу себя как-то не так чувствую… как будто я – это не я… – Он вздохнул, не в силах выразить свои эмоции, но Слон поощрительно кивнул, показав, что все понимает.