– Омар был геем.
Рахим был потрясен. Признание Селесты было сродни прицельному выстрелу в грудь. Еще некоторое время мужчина был уверен, что если он поднесет руку к груди, то увидит следы крови на собственной одежде. После ее слов весь мир, казалось, обратился в слух. Листва перестала шуметь, стихло журчание фонтана.
Затем тишину прорезал звук ее смеха, но это не были звуки радости. Рахим почувствовал себя настоящим чудовищем.
– Прости, Рахим, понимаю, это не то, что ты предполагал услышать. Мне очень жаль.
– Объясни.
Теперь он не был похож на самого себя. Рахим знал, что его голос звучал почти грубо, но ничего не мог с этим поделать.
Селеста бросила на него вопросительный взгляд:
– Ну… Э… Рахим, иногда, когда маленькие принцы вырастают, они не хотят играть с принцессами, а…
– Объясни природу ваших отношений. – Он резко перебил ее.
– Это же просто смешно. – Селеста метнула на Рахима злой взгляд. – Ты, кажется, вырос не на чердаке. Неужели мне нужно тебе все объяснять? Послушай, здесь ты можешь вести себя как угодно, притворяться, что на дворе Средние века, но реальность не подчиняется твоим желаниям.
– Я не хочу, чтобы ты объясняла мне все. Я лишь хочу больше узнать о собственном брате.
Мужчина покачал головой, нахмурился так, словно пытался оживить в своей памяти все разговоры с Омаром. Каждый раз, когда он упоминал о Селесте, его младший брат отказывался поддерживать разговор. Омар лишь говорил о том, как она ему необходима. Больше из него невозможно было вытянуть ни слова. Тогда Рахим думал, что его брат был буквально околдован этой женщиной. Так не раз случалось с их собственным отцом.
Рахим никогда не мог даже подумать о том, что эта роскошная женщина, желанная миллионами мужчин после чувственных реклам и фотосессий в журналах, могла быть лишь прикрытием для его брата.
Все же сейчас Рахим поверил ей. Это было правдой. Он был обманут собственным братом.
– Если бы ты видел себя сейчас со стороны, то понял, почему Омар боялся признаться тебе во всем. – Ее голос звучал холодно. – У него бы просто не хватило смелости рассказать тебе правду.
– Понятия не имею, что ты там разглядела на моем лице, – процедил Рахим сквозь зубы. – Я всего лишь глубоко потрясен.
Селеста грустно улыбнулась:
– В этом нет ничего страшного…
– Нет ничего страшного в том, что он не рассказал мне о таком важном моменте? Мне, своему родному брату? – Рахим кидал слова ей в лицо. – Ничего страшного в том, что он разорвал отношения с собственной семьей? Он скрывал правду от нас так долго!
– Как он мог признаться тебе в этом?