— Нас не представили. Я полагаю, никто не ожидал такого развития событий.
— Это уж точно, мэм, — сказал Ричер и назвал своё имя. Он отметил, что каждая из трех запомнила его в своей памяти.
Он сказал:
— Очень жаль услышать такое о полковнике Ричардсон.
ДеВитт кивнула:
— Это был шок для нас.
— Вы хорошо знали её?
— Мы начинали вместе. И ожидали, что вместе будем продолжать.
— Офицерское братство, — сказал Ричер. — Или сестринство, точнее.
— Примерно так у нас и было.
Ричер кивнул. Они могли позволить себе такие отношения. Нет соперничества. Пока нет. Им было нечего делить пока, до самого прыжка от бригадного генерала до генерал-майора. С одной звезды к двум. Вот тогда лёгкое соперничество может проявить себя.
Бриони Уокер сказала:
— Должно быть, это случалось с вами, сержант. Вы наверное теряли людей.
— Да, мэм, одного или двоих.
— И что вы делали в такие дни, как этот?
— Ну, мэм, как правило, мы шли в бар и провожали их в путь. Обычно всё начинается в тишине, а заканчивается весельем. Что очень важно. Для блага подразделения.
Элис Ваз спросила:
— Какого подразделения?
— Я не вправе говорить это, мэм.
— А какой бар?
— Любой, находящийся поблизости.
ДеВитт сказала:
— «Хайятт» находится в квартале отсюда.
Они пошли в «Хайятт». Но не совсем вместе, не вчетвером. Если точно, то трое и один, не связанный с ними, идущий рядом только потому, что Ричер играл достаточно глупого человека, не понимающего намеков на то, что он лишний. Женщины были слишком вежливы чтобы высказать это более ясно. Но даже при всем этом, прогулка заставила его почувствовать мучительное неудобство. Покинув территорию Капитолия, они пересекли Конститьюшн Авеню, дальше — по Нью-Джерси Авеню, через Луизиана Авеню и D-стрит, и вот они уже у дверей «Хайятта». Ричер прошёл вперёд и держал двери открытыми, поскольку требовалось действовать немедленно, здесь и сейчас. Нерешительное топтание на тротуаре привело бы к более прямым намекам.
Они просочились мимо него, сначала Ваз, затем ДеВитт, и, наконец, Уокер. Ричер вошёл за ними. Они нашли бар, но это было совсем не то место, к которым Ричер привык. Во-первых, это не было баром, как таковым. Просто низкие столы, низкие стулья, и обслуживание официантами. Это был холл.
Уокер посмотрела на Ричера и спросила:
— Что мы будем пить?
Ричер сказал:
— Графин пива, но я сомневаюсь, что оно здесь есть.
Подошел официант, и женщины заказали белое вино с содовой, так как было лето. Ричер заказал горячий кофе, черный, без сахара. Он предпочитал не загромождать стол кувшинчиками, чашками и ложками. Женщины болтали между собой, втроём, иногда виновато поглядывая на него, не в силах избавиться от него, и не желая быть грубыми с ним.