Именно поэтому я слегка удивилась, вместо приветствия услышав от Батяни сердитое:
— Ну что, Зараза, когда кольцо вернешь? — Его тон и грозный взгляд, совершенно не вязались с образом добродушного сероглазого домового, с коим я была знакома.
— А вы откуда?..
— Да все оттуда же! — отрезал домовой, мрачнея на глазах, и неожиданно поставил ультиматум: — Значит так, чего бы ты ни попросила, мой ответ нет.
— Но, Батяня…
— Пока кольцо стражу не вернешь, никаких услуг от меня не получишь. — Он торжествующе прищурился, бороду пригладил и руки на груди сложил.
— А знаете, это уже шантаж! — возмутилась я несмело. Все же когда ожидаешь безоговорочного согласия, а сталкиваешься с категоричным «нет», трудно сразу же взять себя в руки и ответить достойно. То бишь, обдуманно, чтобы, не открывая сути дела, добиться своего. — У меня может дело срочной важности…
— И какое дело?
— Срочное.
— В таком случае, кольцо мне дай и рассказывай.
— А если его у меня нет? — Наглая ложь, но кто же отдает козыри без надлежащего торга.
— Оно у тебя с собой. В сумочке. Всегда. И не делай больших глаз, пожалела бы стража, Зараза.
— Вы что в моем доме рылись? — Невероятная догадка о неслыханной наглости домового, а ему хоть бы хны!
— Мы за тобой еще и следили, и вот что я скажу… — Длительная пауза и новый заступник босса глубокомысленно заметил: — Вампир твой святой, а ты у него самая настоящая личная заноза.
— Спасибо…
— Да-да! — он о тмахнулся и ладонью вверх руку ко мне протянул. — Кольцо.
— За услугу, — настояла на своем.
— Кольцо, а потом уже об услуге поговорим.
— Вначале услуга, затем кольцо.
— Ну, знаешь ли! — от этого негодующего вопля, все в любимом подвале Батяни вздрогнуло и мелко затряслось. Огонь в очаге погас, лампы масляные закоптили, его домашние пауки, что до сих пор слушали нас не таясь, разбежались по углам.
— Знаю-знаю. И вам лучше согласиться мне помочь, пока я к кому другому не пошла, и стража еще на неделю закрытым в доме оставила.
— И как он тебя еще не укусил за вредность? — задумчиво и глубокомысленно спросил домовой. — Валяй! Говори, чего надобно и беги отсюда, покуда я совсем не осерчал.
— Мне нужно, чтобы Эмалия Вуйс-Нокьюби не попала на благотворительный бал мадам Вайзер. — Я протянула карточку с адресом модели.
Смотрящий Южного пригорода постоянно прищуривающий оба глаза, свои очи округлил и уставился на меня как на невиданное чудо.
— Эко ты замахнулась! На саму Вуйс-Нокьюби…
— А что, нельзя?
— Отчего же, можно, — хмыкнул он, потирая светлую бороду, что как щетка испокон веков украшает его подбородок. — Но только осторожно, чужими, руками, косвенно, исподтишка, не выдавая имен.