— Я не нарочно! — Сихха едва не плакала, сжав губы и прищурив янтарные глаза. — Я не могу ничего с собой поделать, это проклятый организм! Но я не вонючка! Я буду заглушать феромоны благовониями! Сделаю все, чтобы не воздействовать на Слая! Ну что, что я могу сделать, чтобы вы мне поверили до конца? Я ведь сказала — больше такого, как на Сильмане, не повторится! И я сделаю все, что вы скажете! И я благодарна до конца жизни Слаю, за то, что он мне поверил! Но что я мгу сделать со своим организмом?
— Надо было к мамочке Слая обратиться, — пожал плечами Хаган. — У парня крышу сносит, когда ты с ним рядом, и он не может как следует рассуждать, видя твою задницу. Это неправильно. Мужчина не должен целыми днями думать о женщине. У него есть гораздо более важные проблемы, и он должен их решать.
— Какие? — фыркнула Сихха, не глядя на молчаливого Слая. — Война? Убийство? Это твои важные проблемы? Нет проблем важнее, чем воспроизводство рода! А все остальное лишь придаток к твоей проблеме! Твои проблемы придумали тупые волки, для которых убийство стоит во главе всего сущего!
— Не убийство, а честь! Нет ничего выше чести! — рыкнул Хаган, привычно хлопая по поясу, где обычно висел ритуальный меч, и не находя его. Слай заставил друзей оставить оружие на корабле — ходить по Беории с таким арсеналом можно было только до первого полицейского. Тут же оказались бы в клетке, и потом бы долго и трудно объясняли, что не имели намерения выпотрошить мэра столицы за то, что он построил дополнительную дорогу, чем усилил налоговый гнет на несчастных жителей города.
— Честь, честь... я уже тебе говорила по этому поводу. — устало мотнула головой Сихха, и незаметно отодвинулась подальше от Слая, так и сидевшего истуканом, глядя в пространство. — Слай, не переживай! Я не покушаюсь на твою честь! И не соблазняю тебя! Так уж вышло... я почитаю, что можно сделать, и заглушу феромоны. И еще раз обещаю — то, что было на Сильмане никогда не повторится! Я благодарна тебе, и умру за тебя.
Оставшееся время в пути все молчали. Сихха сидела с закрытыми глазами, отвернувшись, и только по слегка колышащейся высокой груди было понятно, что она жива.
Хаган прильнул к прозрачному пластметаллическому кокпиту и разглядывал пейзажи внизу, а Слай сидел и думал о том, как все непросто, и с каждым последующим днем не становится проще.
Думал и о Сиххе, которую под влиянием импульса оставил на корабле после совершенного ей нехорошего поступка, если можно назвать всего лишь нехорошим поступком уничтожение десятков тысяч соплеменников.