— Его высочество готов к отъезду, — объявил генерал Шульц, — но я вас предупреждаю, что его высочество берет с собой одного пассажира.
— Это совершенно невозможно, — возразил капитан, — на борту имеется только одно свободное место, и я получил приказ захватить только принца.
— Да, но его высочество желает вернуться в Германию со своим секретарем, одним иностранцем, который…
— Иностранцем? Простите, что я перебил вас. Ни одному иностранцу не разрешено бывать на борту германской подводной лодки. По этому поводу имеется категорический приказ, и я не могу его нарушить.
Смущенный генерал начал уже довольно резко разговаривать с командиром подводной лодки, когда принц приблизился к последнему и сурово сказал:
— Вы послушаетесь, сударь, так как таково мое желание.
Командир побледнел. Педант до мозга костей, он попросил принца дать ему письменное предписание.
Когда эта официальность была выполнена, все трое сели в шлюпку, и она отчалила от берега.
Скоро «С25» заметил выступающую из воды надводную часть большой подводной лодки. С обеих сторон пушки, расположенной на корме подводной лодки, были черной краской нарисованы два огромных креста.
* * *
Наконец рейс закончился, и подводная лодка приблизилась к своей базе. Встретить принца собралось высшее офицерство, среди которого можно было заметить несколько генералов.
— А этот человек, — внезапно спросил адмирал, начальник базы подводных лодок, указывая на «С25», — кто это такой? Вероятно, пленный?
— Он? Это мой спаситель! — воскликнул принц. — Пусть всем вам будет известно, что если бы не его преданность и храбрость, я не был бы сегодня среди вас. Я был бы уже теперь погребен где-нибудь во Франции.
Принц отправился в адмиралтейство, а «С25» был поручен заботам офицера генерального штаба.
В течение трех месяцев принц посещал главную квартиру в сопровождении своего верного компаньона, к которому он продолжал относиться с большой симпатией.
Многим офицерам присутствие «С25» казалось несколько подозрительным. Все-таки он был иностранец! Только благодаря своему замечательному такту «С25» удалось с честью выйти из того трудного положения, в котором он оказался.
Немецкая контрразведка не раз подсылала к нему агентов-провокаторов. Но агент был всегда настороже и сумел избежать тех бесчисленных западней, которые так коварно для него расставлялись.
То ему приходилось с негодованием отказываться от предлагаемых документов, то он выпроваживал унтер-офицеров, которые будто бы хотели дезертировать и обращались к нему за советом.
«С25» всегда давал один и тот же ответ: