- Итак, - наконец выдыхает он, поворачиваясь ко мне. - Надеюсь, ты хорошо провела время сегодня вечером?
Я киваю, сохраняя лицо. Я должна быть вежливой.
- Я тоже, - говорит он мне.
Кажется, он борется с чем-то. Его челюсть работает в то время, как глаза смотрят на меня. Я же сижу, как статуя.
- Послушай, Лилли. Я..., - он останавливается.
Через какое-то время он пытается снова.
- Я. Я не хочу, чтобы ты меня презирала. Знаю, наши отношения натянутые, но всё же я надеюсь, что еще не всё потеряно.
Меня посещает тревога. Ногти впиваются в подлокотник кресла. Он снова вздыхает.
- Я не так часто признаю, что я неправ, - говорит он. - Не так часто я неправ. Но я начинаю думать, что с тобой я был неправ.
Я стараюсь оставаться безучастной, но его слова приковывают внимание.
- Твоя сила просто изумляет меня, - продолжает он, когда я ничего не говорю.
Он стоит спиной ко мне, но я могу видеть в окне выражение его лица. Он огорчен, растерян. Разбит.
- Когда я впервые привел тебя сюда, я бы ни за что не подумал, что ты продержишься так долго. Я не собирался заставлять тебя страдать так долго.
Он невесело усмехается и поглядывает на меня. На долю секунды наши глаза встречаются.
Он первым разрывает контакт.
- Я знал, что ты страдала, Лилли. Я наблюдал за тобой в этой комнате через камеры. Когда я преподнес тебе контракт, я думал ты подпишешь его на несколько дней. Максимум, неделю. Говорил я себе. Но никак не больше.
- Но ты удивила нас обоих. Ты оставалась твердой в своей решимости на протяжении шести недель. Шести недель. Это почти два месяца, Лилли. Это было невероятно.
Он замолкает. Я не двигаюсь. Еще никогда мы так близко не обсуждали мое лишение свободы.
Я не буду прерывать его. Не сейчас.
- Твое неповиновение заставило меня понять, какая ты на самом деле сильная. А потом, когда ты сказала Розе мое имя, прежде чем я известил о том, что держу тебя здесь - это также произвело на меня огромное впечатление.
Он поворачивается к бару. Берет стакан и наливает себе виски и предлагает мне, но я качаю головой. Я боюсь произнести хоть слово, дабы не нарушить признание.
Он пожимает плечами, опрокидывает стакан и осушает в одном глотке. Наливает еще. Он подходит ко мне, но не садится со мной. Вместо этого он занимает место за журнальным столиком.
Он запрокидывает голову и смотрит в потолок.
- Я знал, что тебя будет трудно сломать, - наконец продолжает он. - Вот почему я поступал с тобой так жестоко. Подарки, мои ожидания, правила, способ, каким я предподнес тебе себя - всё это было для того, чтобы научить тебя тому, что я управляю ситуацией. Я должен был подготовить тебя к вещам, которые я запланировал для тебя.