Маргарита вскочила с кровати, чтобы радостно обнять его, но тут же упала обратно, так как ее не пускали наручники.
Глаза Жоли негодующе вспыхнули.
— Sacre bleu![2] В какие игры играет этот человек?
Она почувствовала, как ее затопляет волна жара, и поспешила объяснить:
— Он пытается таким образом удержать меня здесь.
— Ах, это страшно неприятно. Как же я испугался, когда услышал крик в холле.
— Ты слышал нас снаружи?
— Mais oui[3]. Вам обоим следует поучиться хорошим манерам, но… Это не та причина, по которой я здесь. — Его серые глаза потускнели. — У меня есть срочное дело, которое я должен обсудить с тобой, и я поспешу это сделать. Разумеется, после того спектакля, который твой муж разыграл в церкви, он будет посылать кого-нибудь сторожить тебя, когда соберется уйти.
Она нахмурилась, но Жоли улыбнулся.
— Что случилось, cherie[4]? Неужели ты думала, что дорогая Эгги не расскажет все по порядку после возвращения из церкви?
— Я думала, это займет больше времени. — Она взглянула на дверь, ее охватила тревога. Если вернется Брэм и увидит здесь Франсуа…
— Он ушел. Теперь я должен тебе рассказать о Джеффри, прежде чем этот тип вернется.
— Джеффри… Он болен? — Ужасная тревога заставила ее вновь почувствовать себя дурно.
Франсуа взял ее за руки, пытаясь успокоить, его теплые прикосновения были приятны ее ледяным пальцам.
— Тс-с. Джеффри чувствует себя отлично. Я получил сегодня утром письмо. Его няня довольна состоянием его здоровья, этот его ужасный кашель прошел. — Он помолчал. — Но я боюсь, что у тебя еще одной проблемой стало больше.
Ее пальцы непроизвольно вцепились ему в руку.
— Что случилось?
— Они покинули Париж.
— Что? — вскрикнула она.
Маргарита вскочила на ноги, но он заботливо усадил ее обратно и попытался успокоить.
— Бабетта это объяснила тем, что они решили прокатиться на пароходе до Нью-Йорка. Они приплывут в конце следующей недели.
У Маргариты пересохло во рту.
— Когда?
Жоли поправил прядь волос, упавшую ей на щеку.
— Успокойся, уже скоро, я в этом уверен.
Она пожала плечами, а Жоли продолжал:
— Я как раз пришел предупредить тебя. Я сказал тете Эгги, что обязан это сделать.
Старик лишь умолчал, что дал себе слово проследить за свадьбой, но очень растерялся, когда увидел, что происходит. Маргарита знала, что, возможно, кое-кто и считает странным возникновение образа одной и той же женщины в различных произведениях искусства. Они не понимали, что решающую роль здесь играла не ее внешность, которая, безусловно, нравилась художнику. Это было нечто совсем другое, о котором он говорил как о «тайне взгляда». Маргарита точно не знала, что это означает. Но она чувствовала, что он никогда не заставлял ее делать то, что было бы для нее мучительно.