— Несколько миль.
Ей стало не по себе. Это путешествие было нелегким опытом для нее, и она не забудет его никогда. Ее взгляд упал на супружескую чету, тащившуюся по обочине дороги, на спинах у обоих было по огромному узлу с вещами и корзины, прикрытые мешковиной. Беженцы. Черные, белые, поодиночке и целыми группами. Она видела их все чаще и чаще с тех пор, как они покинули Мэриленд и продвигались на юг, к Вирджинии. Но никто из них не произвел на нее такого впечатления, как эта пара, которую они встретили сегодня.
Она не ожидала увидеть так явно следы войны, встретить людей, бродящих в поисках жилища, спустя несколько месяцев после заключения мира. Но она вглядывалась в лица этих измученных людей, перенесших горе и нужду, — им теперь понадобятся годы, чтобы поправить свою жизнь.
— Ты и не предполагала, что все будет так, правда?
Маргарита вздрогнула, когда Брэм заговорил. Глядя на него, она заметила, как он сжал челюсти, смотря прямо перед собой, на мулов, везущих их домой.
— Нет.
— Ты ведь вернулась во Францию, чтобы избежать всего этого, не так ли?
— Да.
Однако, воображая себе наихудшее, представляя себя вдовой, она не могла реально оценить масштабы бедствия. Она всегда верила, что места вокруг Солитьюда благословенны, и потому всяческие несчастья минуют эту землю. Когда ее заставили поверить в то, что Брэм убит и что она уже никогда не вернется сюда, она почувствовала тоску по этому месту, по зеленым холмам и ароматным лугам. Земля обетованная.
Фургон остановился на вершине холма, и она взглянула на Брэма и на долину внизу.
— Вот мы и дома, Маргарита. Это и есть Солитьюд.
— Господи Боже, — прошептала она, ужас охватил ее при виде развалин, оставшихся от поместья.
Ее пальцы вцепились в ткань ее юбок, словно бы в поисках доказательства, что все это — реальность, а не сон. Образ, который она хранила в памяти эти годы, был совсем иным. Ей вспоминался кирпичный дом с белыми террасами, пышные сады и изгороди, конюшни, амбары и загоны, наполненные чистокровными скакунами.
Теперь все исчезло.
Дом съехал со своего фундамента и погрузился в кучу гальки, лежавшую неподалеку. Так же, как и амбар, перекосившийся на один бок, другие постройки были неузнаваемы, сады — сожжены дотла.
— Но как? — она с трудом выговорила эти два слова, во рту у нее пересохло.
Брэм посмотрел на нее, казалось, его взгляд потеплел.
— Неужели ты думала, что Солитьюд избежит подобной участи? Здесь же не было никого, кто смог бы защитить его от этого.
Маргарита не отвечала, зная, что, скажи она хоть слово, оно будет неправильно истолковано. Чем можно было объяснить ее уверенность, что каким-то мистическим образом Солитьюд все-таки устоит? Увидеть, в каком он состоянии, было для нее сильным ударом.