— Боже, Брэм, что заставило тебя так… ожесточиться?
— Ты, очевидно, имеешь в виду какие-то другие причины, помимо вот этих: крушение семейного очага, уход жены, крах всех моих надежд и планов на будущее, наконец?..
Она промолчала. Трудно было дать более исчерпывающий ответ на его вопрос.
Несколько долгих минут Брэм стоял молча, прежде чем продолжил свою фразу — в своей обычной манере:
— Ты желала когда-нибудь чего-то настолько страстно, что мысли об этом полностью завладевали тобой, не оставляли тебя денно и нощно? Так, что тебе казалось: ты можешь ощутить во рту их вкус и почувствовать их тепло? И бывало ли с тобой так, что то, чего ты хотела достичь, удавалось тебе далеко не сразу? Оно находилось вне пределов досягаемости, и ты могла только мечтать о нем долгие, бессонные ночи.
Маргарита обнаружила, что безмолвно внимает ему, затаив дыхание — настолько на нее подействовали страстный тон Брэма и его сверкающий взгляд.
— Знаешь ли ты, что это значит: отказываться от всего необходимого во имя чего-то большего? Снова и снова, раз за разом? Это длится до тех пор, пока ты, если ты нормальный человек — не начинаешь удивляться тому, что все еще способен думать об этом.
Разомкнув губы, она едва слышно произнесла:
— Да. Мне знакомо это.
— Вот как? — его левая бровь поднялась вверх. — Чего же ты так желала, Маргарита?
Она попыталась оттолкнуть Брэма, однако не смогла заставить его даже чуть-чуть пошевельнуться.:
— Чего же тебе так хотелось, Маргарита?
Она сглотнула плотно сидевший в горле комок.
— Не думаю, чтобы это представляло для тебя интерес.
— Однако это так. Я хочу знать. Я хочу знать, действительно ли тебе довелось испытать то, о чем я сейчас говорил.
— Мы беседовали о тебе.
— Ну что ж, обменяемся тайнами! Один из моих секретов — в обмен на один из твоих.
— Начни ты первая, Маргарита.
— Вряд ли это будет справедливо.
— Почему же?
— Если я начну говорить первой, ты всегда сможешь выслушать меня, а потом откажешься раскрыть свой секрет.
Губы Брэма искривились.
— Ты так мало мне доверяешь?
— Да.
— Очень глупо.
— Зато искренне. Что, по-твоему, я могу ответить после всего, что пришлось мне пережить за последние дни?..
— Я ни разу не солгал тебе. С самого начала нашей совместной жизни я, хоть и не представлял собой ничего выдающегося, был абсолютно честен с тобой.
Болезненно честен — во всех отношениях, могла бы прибавить Маргарита, однако удержалась от соблазна.
— Нет, ты первый, — сказала она упрямо.
Брэм перешагнул порог, Маргарита последовала за ним и едва не упала: он ступил на одну из тех тропинок, которые, как она подозревала, раньше были глубокими траншеями. Но теперь это были всего лишь небольшие впадины, покрытые тонким слоем песка. Они шли к холму, к тому самому месту, где Маргарита впервые смогла бросить беглый взгляд на Солитьюд. Поднявшись на вершину холма, Брэм наконец обернулся и, приобняв ее за плечи, заставил свою жену взглянуть вниз.