— Да, сын мой. Чем могу быть полезен?
— Министерство государственной безопасности КНР. Майор Ли, — сунул он мне в лицо малиновое удостоверение. — Проедете с нами.
К такой встрече я всегда был готов и не моргнул глазом.
— Только не быстро, уважаемый. В машине меня укачивает.
Второй, длинный и худой, молча открыл заднюю дверь, я уселся на сидение. Он рядом.
Крепыш устроился впереди, поправил шляпу и бросил водителю, — трогай.
Миновав старую часть города, мы пересекли автомобильный мост через реку, направляясь в новую — китайскую. Отстроенную в европейском стиле.
Там, на одной из улиц, машина остановилась у административного вида серого здания, окруженного стеной, просигналила у ворот, те откатились в сторону. Лимузин, урча мотором, въехал внутрь и остановился.
— Выходите, — открыл дверь худой (я исполнил), после мы проследовали по мощеному двору с часовым на вышке, к глухой металлической двери. На ней значилось иероглифами «Стой. Пропуск!».
Майор нажал кнопку сбоку, внутри щелкнул запор, дверь бесшумно распахнулась.
Второй часовой, с оттянутой «ТТ» кобурой и дубинкой в руке, взглянув в протянутое ему удостоверение, щелкнул каблуками, и мы проследовали по гулкому, с запахом хлорки коридору.
Туда выходило десятка полтора дверей оборудованных «кормушками» с глазками, вдоль которых прогуливался вертухай[227] с ключами. Налицо был следственный изолятор.
У одной из них, с номером «13» мне приказали остановиться, вертухай отпер замок и потянул дверь на себя. — Входите.
Я шагнул вперед, она затворилось, лязгнул засов. Все стихло.
Лама Уваата оказался в одиночной камере.
В таких, в бытность прошлой службы, мне приходилось бывать много раз, с проверками и душещипательными беседами.
Теперь, судя по всему, беседовать будут со мной. Чекисты из Поднебесной.
Камера была размером два на три, с зарешеченным окном, узкой деревянной шконкой, бетонной парашей в углу и торчащим из стены медным позеленевшим краном над жестяной раковиной. Из которого с четкостью метронома[228] капала вода. Отсчитывая минуты бытия. А может быть вечности. Кто знает?
Спустя час, позади снова загремел засов, и дверь распахнулась.
— На выход! Руки за спину! — приказал тот же охранник.
За углом коридора нас ждал второй, отворивший решетчатую дверь и сопроводивший задержанного в следственный кабинет, рядом с которым находилась караулка.
Окно в нем тоже было зарешеченным, под ним стоял двух тумбовый стол, за которым восседал средних лет человек с бледным одутловатым лицом, в габардиновом кителе с полковничьими погонами. Перед ним лежала серая папка и стояла пепельница.