Другой раз, уже при Советской власти, пьесу эту вновь ставили. Актёр, игравший оруженосца, очень волновался, и конечно, тоже брякнул: «Волохуев!»
— Кхы-кхы-кхы! — подавился дымом Котов. — Волохуев! Ну, бля, умора!
— Ага, так и брякнул, — доев мороженое, сказал я, утирая липкие пальцы о штаны. После чего продолжил.
— Ну, этому актеру и говорят, — режиссера расстреляли, труппу в лагеря. И при Сталине ещё ставили, тоже ничего хорошего не вышло. Сейчас вот молодой главреж пришёл, хочет ставить. Его отговаривают все, и за роль оруженосца никто не берется.
— Я согласен, — настаивает актер, и его оформляют на роль. Ведь самого Ильича играл, не шутка…
— А можно мне еще мороженое? — хитро покосился я на Котова, слушавшего открывши рот, к нижней губе которого приклеилась погасшая папироса.
— Конечно, — выплюнул он окурок. — Здорово излагаешь. И тут же выполнил мою просьбу.
— Ну, так вот, — стал сдирать я с батончика серебряную фольгу.
— Репетиции идут — все хорошо, прогоны — отлично. Город с трепетом ждёт премьеры. В ее день — аншлаг зал полон. Первый акт, второй — все как на иголках. Финальная сцена.
Выходит Оруженосец Волобуева с мечом. А публика — то местечковая, своя, все легенды знает. Короче, мертвая тишина.
Оруженосец собирается с мыслями… сам трепещет… и, отчетливо артикулируя, произносит «Волобуев!..
В зале пятиминутная овация! Зал встает!! На сцену летят цветы!!!
Актер пафосно наслаждается своим триумфом, воздев вверх руки и кланяясь. А потом расслабляется (овация стихает), подмигивает главному персонажу и к куполу взлетает «Волобуев! Вот ваш хуй!!».
Заведующий, отвалившись на изгиб скамейки, начал оглушительно ржать, с асфальта вспорхнула стая голубей, а девушка у тележки закричала «мальчик прекрати выражаться!»
— Ну, ты даешь! — утер Котов выступившие на глазах слезы. — Откуда такой взял? Впервые слышу.
— Так у меня ж одаренность, — метнул я в урну палочку от честно заработанного эскимо, и мы опять засмеялись.
— Забавный анекдот, надо будет рассказать на педсовете в районо[37], - сказал заведующий, после чего взглянул на наручные часы и встал со скамейки. — Поехали.
По дороге я рассматривал красивый город в зелени и цветах, думая, что Котов в общем — то неплохой мужик, хотя и чиновник.
Не ворует, как многие такие же в будущей России, и по мере сил воспитывает новых ударников труда, свято веря в коммунистические идеи.
Потом были экзамены за истекший год, которые Волобуев успешно сдал, а спустя три дня пятикласснику выписали вещевой аттестат, и я собрал подаренный интернатом фибровый чемоданчик. Несколько пар хлопчатобумажных носков, новых маек с трусами, а также другую хурду