— Чу? — раздались за углом шаги, а потом смолкли.
Я осторожно высунул голову наружу.
Впереди, метрах в десяти, серела тень, лапая руками стену.
«Он» — прошептал внутри чекист, «лови!» — заорал прокурор, и я выметнулся из-под арки.
Тень шарахнулась вперед, уронив какую-то жестянку, но было поздно.
Я с набегу подсек ей ногу, убегавший загремел на тротуар, усыпав его листками.
— Попался сука! — засопел рядом Витя.
Мы быстро скрутили пойманного, дотащили до ближайшей телефонной будки и, набрав известный номер, вызвали опергруппу. Он оказался тем, кого искали.
Ну а дальше, как и следовало быть. Волобуеву медаль, Милютину грамоту от Андропова.
— Так, — довольно потирал я руки. — Одна есть, теперь надо вторую, за успешное окончание школы, а потом проситься отправить «за бугор». Типа, за боевые заслуги.
Впереди было еще два года и следовало не снижать темпов.
На четвертом курсе Волобуев, как и другие слушатели, вступил в ряды Руководящей и Направляющей, что являлось дополнительным свидетельством преданности делу, а еще записался по месту жительства в ДНД[91], принимая, таким образом, участие в общественной жизни.
Языками к тому времени мы владели довольно прилично, поскольку для совершенствования в них, разрешалось общаться с иностранцами. А точнее туристами, посещавшими исторические места столицы.
Делалось это довольно просто. Слушателей внедряли в ту или иную группу под видом студентов инъяза МГУ[92], и мы там «чирикали» с нерусскими о том, о сем. Отрабатывая чистоту речи.
Таким образом, все шло хорошо. Но отношениях с Ольгой случился облом. Самым досадным образом.
При одной из встреч в ее квартире, когда мы занимались тем, чего «не было в СССР», в неурочный час вернулся муж, ставший трезвонить в двери. Пришлось срочно ретироваться в одних штанах на балкон, оттуда на стоящее рядом дерево, а потом вниз и делать ноги.
Намечался рассвет, Москва еще спала, на Садовом бесполезно мигали светофоры, а я шлепал босяком в сторону Маяковки.
Потом меня догнала милицейская «канарейка», оттуда высунулся сержант и подмигнул — что, догулялся?
— Вроде того, — вздохнул я. — Подбросьте ребята до Динамо.
— Садись, — послышалось в ответ, и патруль мне помог. Тогда милиция была добрая.
Ольга же на звонки больше не отвечала. Явка была провалена.
Половину пятого курса мы стажировались на местах — в областных территориальных управлениях. Я попал в УКГБ по Приморскому краю. Там, помимо оперативной практики, регулярно общался с местными китайцами, шлифуя язык, а также изучая их обычаи.
А еще принял участие в интереснейшей оперативной разработке. Она заключалась в выводе нашего агента-нелегала, заброшенного по линии военной разведки ГРУ в Китай. С которым у СССР к тому времени были весьма напряженные отношения.