При этих словах посла едва не хватил удар, атташе побледнел и скрипнул зубами, а Кондолиза непроизвольно раздвинула коленки.
— И не говорите, что «нет» — отвел я в сторону глаза. — А то сообщу в ООН и будет международный скандал. Вопросы?
— М-м-м, — нечленораздельно замычал посол, и Кайман, встав, принес ему воды в плошке.
Затем Уваата пожелал гостям доброго пути, те дипломатично распрощались и поочередно вышли из хижины.
— А корма у нее ничего, — проследив за шествующей последней Райс, — ухмыльнулся вождь. — В порядке.
Чуть позже на берегу взревел мощный двигатель, и стальная стрекоза, вращая винтом, понеслась над Ориноко.
Я же снова взял в руки ударный инструмент, и мы грянули вслед америкосам песню
«Но Учитель, на касках блистают рога,
Черный ворон кружит над крестом.
Объясни мне сейчас, пожалей дурака,
А распятье оставь на потом».
Онемел тут Спаситель и топнул в сердцах,
По водной глади ногой.
«Ты и верно дурак!» — и Андрей весь в слезах,
Побрел с пескарями домой.
Видишь, там, на горе-е возвышается крест,
Под ним десяток солдат, повиси-ка на нем,
А когда надоест, возвращайся назад,
Гулять по воде, гулять по воде,
Гулять по воде со мно-ой!..
уносилась она в высокое небо, с парящим в голубой сини кондором[155].
— Живее, колдун, — ткнул мне в спину надульником «М-16»[156] тип с размалеванной черными полосами рожей и в болотного цвета армейском камуфляже.
Впереди, сопя и орудуя мачете, прорубали проход в джунглях еще двое.
Уже несколько часов, связав руки, они тащили Уваату с собой в качестве трофея.
Накануне, прихватив с собой одну из собак, обученную искать дичь, я отправился в сельву поохотиться на пернатых.
С самого начала охота не задалась — ночью прошел тропический ливень, в лесу было тихо, сумрачно и пустынно.
Под каблуками сапог пружинил напитанный сыростью мох, с увитых лианами деревьев капало, в высоких промежутках меж стволов изредка проглядывало солнце.
К обеду немного распогодилось и мне удалось подстрелить тинаму[157], которого пес облаял на молочном дереве. Затем, присмотрев впереди небольшую поляну, я решил немного подкрепиться и отдохнуть, после чего отправиться назад. Удовлетворившись наличной добычей.
Тем более, что птица весила килограммов десять, а до деревни была пара часов пути. Забрался охотник далековато.
На поляне я прислонил ружье к вросшей в почву каменной глыбе, снял с плеч рюкзак и расстелил на траве притороченную к нему скатку.
Потом уселся на нее, извлек из рюкзака кусок холодного мяса с маисовой лепешкой, от пояса отстегнул флягу с водой и стал есть, выделив долю брату младшему.