- Яша...- начала Марфенька. Лицо ее чуть белелось в темноте.- Яша, ты никогда не целовал женщине руку?
Я долго вспоминал - оказывается, нет.,Лизу я обычно целую в щеку. Учительниц совсем не целовал.
- Ты это считаешь унизительным? - спросила Марфенька.
- Нисколько!
Я понял, что ей хочется, чтоб я поцеловал ей руку. Я поцеловал обе, сначала одну, потом другую, как средневековый рыцарь своей даме.
- Ты все-таки очень странный! - вздохнула Марфенька, и мы пошли домой.
Глава четвертая
АКАДЕМИК ОЛЕНЕВ
В конце августа приехал академик Оленев, его сопровождал, "как адъютант" (по выражению Яши), лаборант Глеб Павлович Львов. Сначала пришла телеграмма, и все готовились к встрече: мыли, скребли, спешно оформляли наблюдения.
Мальшет втихомолку чертыхался, но ссориться с Оленевым ему, наверное, не хотелось, и он тоже готовился к встрече.
Самолет с важными гостями приземлился на стартовой площадке. Евгений Петрович, в совершенно свежем, прекрасно выутюженном костюме, с плащом через руку (чемоданы нес Глеб: в одной руке свой, в другой -принципала), любезно приветствовал директора обсерватории . и Турышева и раскрыл Марфеньке отцовские объятия. Все нашли, что они обнялись очень сердечно, как и следует отцу с дочерью. На Христину, стоящую возле, он посмотрел с таким изумлением, что Марфенька не выдержала и спросила, что его в ней так удивило. После секундного колебания профессор пожал руку и Христине и стал знакомиться с остальными сотрудниками.
Было уже пять часов пополудни, и осмотр обсерватории решили отложить до утра. Марфенька повела отца к себе. Христина спешно перебралась к Лизе, но тут же вернулась, чтоб накрыть на стол.
- Христина похорошела, да, папа? - потребовала ответа Марфенька.
Профессор решился на сравнение:
- Она расцвела, как цветок, спрыснутый водой. Она... гм... Она поразительно похожа... была такая американская артистка - Лилиан Гиш, ты не помнишь фильмы с ее участием: демонстрировались до твоего рождения. Большое сходство!
Евгений Петрович подумал, что Христина приобрела за это короткое время то, чего ей не хватало раньше: чувство достоинства и какой-то самостоятельности, что ли, но ему почему-то не хотелось признать это вслух, и он ограничился тем, что еще раз отметил ее женское обаяние.
Пришел Глеб - его устроили у Аяксов, и Марфенька повела гостей выкупаться перед обедом. Евгений Петрович нашел, что Марфенька сильно похудела, в комнатке слишком, бедно, и решил переслать ей в контейнерах часть ее вещей.
- По Москве еще не соскучилась? - осторожно начал он, но Марфенька сразу заявила, что она останется здесь "на несколько лет, во всяком случае".