— Лошади готовы. Только придется задами деревню объехать, мне, сам понимашь, ни к чему здесь рожу казать.
— Поехали.
Фрол и Косых ельником, по берегу Рыбной, обошли деревню и переправились на тот берег. Пришлось вымочиться, глубоко переходили, угораздило Матанина как раз напротив переправы свой лагерь поставить. Ни пройти, ни проехать незамеченным, хоть уже и стемнело.
Семен их встретил вопросом:
— Где провалились? Я уж не знал, чё и думать.
— Ага, подумал, поди, что кончил я твоего дружка? — ощерился Косых.
— Жила у тебя тонка, таких как Фрол кончать! — зло ответил Семен.
— Тихо ты, не шуми. Задержка вышла, сам видел, экспедиция сюда пожаловала. А ведет ее Степан Мазана, подручный Никифорова. Вот он и предложил с ним встретиться. Обговорить дело. Все, Семен, подтвердилось, сам разговор слышал. Потому и задержались.
— Да видел я, как они на берег спускались. Схорониться пришлось. И Матану видел. На нем крови старательской не меньше, чем на этом, — кивнул Семен на Косых.
Тот удивленно на него посмотрел. Семен заметил этот взгляд и спросил:
— А то ты не знаешь, вместе же разбойничали?
— Что знаю, то мое, за то отвечу.
— Моих товарищей Матана вырезал, после нашей с тобой встречи в Кулаковой деревне.
— Врешь ты, не догнал он тогда вас.
— Догнал и повязал со своими людьми. Токо я ушел ночью, а потом туда вернулся. Всем моим горло перерезали люди его. Вот так было.
— Не знал того… не знал…
— Выходит, промеж вас не все чисто было, поди, золотишком он с вами не поделился тот раз.
— А у вас тогда было? Вы ж только заходили.
— А ты у него спроси при случае, куда он его дел.
«От сука!» — подумал Косых и ответил:
— Мне теперь незачем спрос учинять, а тогда нам про то он не сказал. Теперь, когда схватимся, он вас зубами рвать будет, коль то, что ты сказал, правда…
— Да, весело… — подытожил разговор Фрол. — Мне он сразу не понравился. Закрытый, тяжелый мужик.
— Матана сам себе на уме завсегда был, но слово его кремень, чё пообещал, сполнит в точности..
— Ну, нам ночевать здесь не с руки, так что едем, пока луна светит. Семен, отдай ему коня, пускай на своем едет.
— Пусть едет, только ружьишко его я себе возьму.
Луна в ту ночь была яркой, небо безоблачным, ехали быстро и часа через три были уже на белых камнях.
Тут и остановились у одного из шалашей. Здесь время от времени кто-нибудь известь готовил. Прямо на поверхность выходили ее пласты. Расквашенная дождевой водой, белой пеной покрывала она скальные выступы. Издали, под светом луны, как будто снегом подернуты.
«Красиво-то как», — думалось Фролу. Разгоревшийся костер погрузил все окружающее в темноту. Много ли надо уставшему путнику: седло под голову, лапника охапку под себя да костер, чтоб душу согревал. Так и улеглись. Спать по очереди сговорились. Косых караулить все одно надо было, Семен настоял.