Немца ухватили за руки и за ноги и унесли.
Прошло пять минут, десять – железнодорожники не возвращались.
– Иван, – распорядился Саша, – выйди, посмотри – где убитый охранник и рабочие.
Иван вернулся быстро.
– Охранник в кустах лежит, рядом со зданием, а рабочих нигде нет.
– Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.
– А что бы ты сделал на их месте? – спокойно спросил путевой мастер. – У них семьи, дети. Ты напакостишь и уйдешь, а немцы спросят жестко.
– Я не пакостить пришел – воевать.
– На фронт иди воевать, – буркнул мастер.
В этот момент раздались паровозный гудок и шум приближающегося поезда.
– Сам пойду поезд встречать.
Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.
По рельсам на восток простучал на стыках поезд. Вагоны были пассажирские, но в окнах виднелись пехотинцы. Не то что у наших – везут в теплушках с надписью «Сорок человек восемь лошадей».
Через полчаса на разъезд прибыл поезд, на этот раз – грузовой. Вагоны были пусты, раздвижные двери открыты. Паровоз, пыхтя паром, набирал воду у выходной стрелки.
Снова раздался звонок телефона. От неожиданности все вздрогнули.
– Бери трубку, – приказал Саша путевому мастеру.
Когольницкий приложил трубку к уху.
– Алле!
Он долго слушал, потом сказал:
– Да, я все понял. Пропускаем встречный поезд с хода, выпускаем с бокового пути.
Обычная работа, которая идет на любой станции, на любом разъезде – как у немцев, так и у наших. Но Саша понял – пришло его время.
– Когда будет встречный?
– Через полчаса – воинский эшелон.
Надо было поторапливаться, времени в обрез.
– Иван, поднимай немца.
С помощью Кузьмичева начальник разъезда встал.
– Пошли, Ваня, да немецкую винтовку не забудь. – Сам Саша сунул в карман трофейный пистолет.
Они вышли на перрон и пошли к паровозу.
Отойдя от станции метров на сто, Саша сказал немцу:
– Если ты согласен нам помочь, я оставлю тебя в живых.
– Что от меня надо?
– Сейчас тебе развяжут руки. Мы вместе подходим к паровозу, ты приказываешь паровозной бригаде отцепить паровоз от поезда и ехать.
– Идет встречный! – запротестовал немец. – Я слышал разговор, нельзя ехать! Будет катастроф! Бум!
– Будет! – жестко сказал Саша.
– Гут! – немец кивнул.
Саша развязал ремень на его руках. Но немец, несмотря на достигнутую между ними договоренность, неожиданно скакнул в сторону и побежал к лесу. Однако гитлеровец не учел одного – руки-то его были связаны брючным ремнем, выдернутым из его же галифе. Брюки тут же начали сползать, немец запутался в них и упал.
Подняться ему было уже не суждено. Догнав немца, Саша ударил его ножом в сердце. Иван отвернулся от неприятного зрелища.