Этой же Любовью, как показало время, они же впоследствии побеждали ворога как внешнего, так и того, что был внутри каждого из них.
С этой же Любовью, что и поныне, слава Богу, сохранилась в их сердцах, они строили свои первые, посвященные Ему Храмы и освящали живой водой свои дома и плоды урожая, Богом им дарованные.
Этому, теперь уже порядком подзабытому Христу, как оказалось, они посвящали и своих народившихся деток… И первым словом выпестованных на этой земле чад малых тогда было слово «Бог»!
А тут воспользовавшись повсеместным онемением уст, ибо звучащее Слово Божие стало редкостью, хладностью, а часто и людским жестокосердием, вся нечисть вновь устремилась за нашими осиротевшими душами, чтобы принести своему идолу новые жертвы.
Однако же вернемся к рассказу о Никите Бесогоне.
С десяток лодок устремились в ту ночь к Острову, чтобы принести своему идолу новую, уже уготованную для него жертву. Но более всех выделялись новопосвященные из числа той породы людишек, что продали уже свою душу, предали заветы отцов и саму христианскую веру, то есть отреклись от Того, Кто есть Любовь. В качестве жертвы ими была выбрана совсем еще юная дева – дочь крестьянина приозерного поселения, которая в очарованном состоянии и находилась сейчас в лодке Вологда.
Жрец, как и подобает в этом случае, первым причалил к берегу, но все еще не сходил на землю. Его тревожили неясные ощущения. Он еще не понимал, что произошло, но уже явно чувствовал некое хорошо им ощутимое «преображение», происшедшее с его островом. А потому он до поры оставался в своей лодке.
Весь воздух вдруг наполнился смрадом. Глаза нечисти, освещаемые всполохами молний, светились, как раскаленные угли. Все всматривались в глубину чащи с необъяснимой тревогой. Упыри не выдержали первыми и, оглашая громкими проклятиями дубовый лес, стоявший на озере, со всех ног бросились к жертвеннику.
Вологд, прежде чем дать команду к движению, ждал возвращения умчавшихся упырей.
Вскоре они вернулись, представ перед жрецом, источая гнилостный запах.
– Ну? – сурово спросил их Вологд. – Что там?
– У жертвенного камня кто-то молится! – ответил один из упырей.
– Ну и что? Будто сие нам незнакомо. Постращали бы, он бы с нашего острова сам и убрался… Что молчите, словно в рот воды набрали?
– Мы не смогли даже приблизиться к нему… – начал второй.
– Что, круга обережного испугались? Или сами человеческим сказкам поверили? Нет такого круга, который бы мог нас остановить… Нет и не родился еще тот святой, который был бы способен помешать нам принести здесь нашу традиционную жертву своему господину…